Глава третья. Знакомства. Продолжение.

- Извините, пожалуйста, - жалобно говорила я, согнувшись пополам перед учителем прямо на пороге класса. – Мне стало плохо, я сидела в медкабинете и пропустила ваш урок. Извините, пожалуйста, - повторила я и зажмурилась.
Думаю, сенсей был весьма удивлен, распахнув дверь и тут же столкнувшись со мной, которая, в свою очередь, тут же поклонилась. Но именно эффект неожиданности мне и нужен был, а своеобразная оригинальность вообще никогда не мешала.
- Да… Хорошо, Харуно, надеюсь, вам лучше.
- Лучше, сенсей.
Он вышел, а я, наоборот, зашла в класс. Переговаривающиеся ученики со смешками провожали меня взглядами до тех пор, пока я не села. Я же здоровалась со всеми, заговорчески улыбаясь.
В классе я была в какой-то мере «своей». В дипломатии это называется «дружественным нейтралитетом». Никто вроде бы и не замечал, что у меня не было лучших друзей или хотя бы просто друзей; все были приятелями.
Вот и Инузука Киба, который резво подошел ко мне, в моей иерархии являлся лишь веселым приятелем. Киба был красивым и рослым молодым человеком, и напоминал представителя очередного бойз-бэнда. Только вот поклонниц у него не было, хотя симпатичным его считали.
- Рассказывай, почему пропустила первый урок. Я тебя знаю, ты просто так не прогуляешь, - хитро сказал он мне с таким видом, будто это была наша проказа, а не моя коммуникативность.
Я только улыбнулась. Настоящая причина, естественно, останется в тайне.
- Я же сказала – мне просто было плохо…
- Да ладно? И это правда?
Честно говоря, неверие Кибы начало понемногу раздражать, о чем наверняка красноречиво свидетельствовало то, как я резко поджала губы. Инузука моргнул.
- Да ладно? – повторил он.
- Да, - грубовато ответила я и зарылась в сумку, делая вид, что ищу учебник, хотя потеряться в сумке он не мог.
Киба отошел, а я положила учебник на парту и обвела взглядом класс.
Наша школа ничем не отличалась от обычной, по крайней мере, по материальным принадлежностям. Наш кабинет находился на четвертом этаже, был средним по размерам; четыре ряда парт тянулись по длине комнаты и завершались небольшой учительской кафедрой. Вход был расположен за задними партами и выводил в не очень широкий коридор, светлый и почти всегда наполненный людьми. Большие стеклопакеты открывали вид на улицу или на школьный двор – на поле или тот самый заброшенный корпус. Окна не были ничем прикрыты, и поэтому, когда солнце было особенно ярким, ученики сидели, прикрывая глаза книгой или ладонью с одной стороны.
В коридор из нашей аудитории также вели окна, не очень большие; частенько хулиганы, которых выгнали из помещения за поведение, отвлекали класс через них, строя рожицы, или прикладывая бумаги с непристойными словами. Это всем казалось смешным, но я, видимо, была человеком без чувства юмора.
И сейчас в это окно с коридора кто-то постучался. Я повернула голову – то была Мидори, верная припевала Темари. Она смотрела на меня, и, когда я обратила на нее внимание, жестом приказала мне выйти из класса. У меня не было причин не подчиняться, поэтому я встала и покорно вышла.
Мидори училась в нашем классе, но видать ее было только на уроках, и то – не на всех. Она была одна из первых, кто подружился с Темари еще до возведения фамилии Собаку в культ, поэтому была самой верной, самой любимой подругой Темари, если слово «подруга» в данном случае применимо.
Она была очень мужеподобной. Ее юбка спускалась до колен (тогда как юбки остальных девушек – и моя, кстати, в том числе – были подшиты), рубашка всегда была навыпуск. Мидори носила белые гольфы и балетки. Насколько я знала, спортивная обувь была не принята в компании Темари, именно поэтому девушке приходилось обходиться балетками.
С Мидори считались не хуже, чем с Темари, потому как она даже внешне немного напоминала ее. Волевой подбородок, короткие волосы, правда, темные и не затянутые в прически, внимательный взгляд голубых глаз – яркие черты Темари нашли свое гиперболизированное отражение в Мидори.
Без слов она дождалась, пока я выйду, и куда-то пошла. Я, соответственно, за ней.
Признаться, кое-какие нехорошие сомнения закрались ко мне в душу – Мидори ни с кем не общалась, а, следовательно, внезапное бессловесное внимание ко мне было связано с Темари почти наверняка. За размышлениями над своими поступками я не нашла ничего, что бы относилось к Темари, но… две сцены в библиотеке всплыли перед моими глазами, и на лбу едва не выступил пот от внезапной волны паники. Я даже поскользнулась, но Мидори поддержала меня, и этот эпизод запутал меня еще сильней. Я спокойно продолжила путь, крепкая хватка девушки горела на локте. Едва я думала, что напоминаю себе какого-то арестанта с конвоем, я тут же одергивала себя, что начало диалога с Учихой Саске никто не слышал – иначе бы Гаара не встал на мою сторону в нелепой сцене оправданий.
Пройдя весь коридор, мы вышли на лестничную площадку и спустились в пролет между этажами. Я оказалась права, там меня ждала Темари в окружении самых ближайших соратников – еще двух учениц, чьих имен я не знала. Блондинка сидела на подоконнике. Она на первый взгляд не была раздражена или вроде того; тихонько болтая с одной из девушек, Собаку заметила нас только когда Мидори окликнула ее.
- А, Мидори… И… Как тебя зовут?
- Сакура, - ответила я, невольно думая, что уже попадала в такую ситуацию.
- Сакура, очень приятно познакомиться. Я хотела спросить – не хотела бы сходить с нами в выходные по магазинам?
Трактовать это предложение можно было двояко – как помощь от тебя или помощь тебе, но в любом случае это была высшая степень благосклонности. Я внимательно посмотрела на Темари – она была расслаблена, с обычным равнодушным выражением лица и с легким подобием улыбки на лице. Видеть нечто подобное по отношению к себе могли далеко не все, но как минимум половина школы мечтала о подобном жесте со стороны Собаку.
Только не я.
- Боюсь… Что… Нет, - решилась я и, поклонившись, добавила, - Я очень извиняюсь, но я не сильна в выборе одежды, чтобы помочь вам, а для себя у меня нет лишних денег. Извините.
- Хм. Если у тебя другие дела, можешь так и сказать, иначе мы все равно тебя куда-нибудь вытащим.
- Дел у меня нет… Но мне нужно готовиться к тесту по математике.
Темари вопросительно посмотрела на Мидори.
- Это правда, у нас тест в понедельник.
- А у меня с ней не очень хорошо, - закончила я мысль одноклассницы. Мидори только кивнула.
-Ну ладно, Сакура. Обидно. Ничего страшного, еще пересечемся в школе. Если что – обращайся, - сказала напоследок Темари и, соскочив с подоконника, пошла в другую сторону от нас. – Мидори, проводи Сакуру до класса.
Я повернулась к девушке. Она быстро посмотрела на меня и, мимолетно и как-то неестественно улыбнувшись, пошла обратно. Я помчалась за ней.
- Мидори-сан, почему выбор Темари пал именно на меня?
Она мельком оглянулась на меня.
- Я откуда знаю? Возможно, потому, что ты не кидаешься ей под ноги.
«Политика укрощения?!» - хотела ужаснуться я, но оставила эту мысль невысказанной.
Пожав плечами, я вернулась в класс. Мы с Мидори больше не сказали друг другу ни слова, рассевшись по своим местам. Я видела, как компания девочек задали Мидори молчаливый вопрос, кивнув на меня, но она в ответ погрозила кулаком. Определенно, объектом для веселья я на сегодняшний день не являлось, и это было хорошо.
Киба, видевший, как мы с Мидори вернулись, задавать вопросы снова не стал. Слишком характерной чертой было то, что я каким-то образом взаимодействовала с ней.
В голову накатили мысли о бренности человеческого… нет, не существования – мышления.
«Недалеко от средневековья ушли», - с некоторым отвращением подумала я и перевела взгляд на только что зашедшего учителя.

Урок прошел… Просто прошел. Как обычно. Обычно настолько, что ты за пять минут до конца понимаешь, что скоро он закончится, что ты знаешь, кого спросят; иными словами, по накатанной прямой, как и многие остальные занятия.
Говоря о школе, как о месте получения знаний, я не лукавила. Все мои достаточно высокие результаты давались мне с трудом – я не отличалась острым умом, по крайней мере, в математике; мне очень хорошо давалась химия (я даже ходила в специальный кружок!) и еще я неплохо рассуждала на литературе. Для всего остального требовалась сила воли, которая у меня, слава Богу, была.
После урока я вспомнила, что мне нужно было отдать конспект знакомой из параллельного класса - и быстро отыскала его в сумке. Перемена длилась всего пять минут, поэтому нужно было поспешить.
- Эй, ты куда? – окликнул меня Киба у выхода. Я обернулась.
- Отдать конспект Шоко.
- Я с тобой! – жизнерадостно отозвался парень и, соскочив со своего места, быстро догнал меня у выхода.
- Что за конспект?
- Японский, - коротко ответила я, прижимая к груди тетрадь. Она была заполнена разнообразными листочками так, что даже не закрывалась по-нормальному – я часто забывала конспект.
Инузука о чем-то трепался, но я мало его слушала, даже по сторонам не смотрела, находясь, как это часто бывает, в своих мыслях. Коридор, по которому мы шли, был полон людей раза в два сильнее, чем на прошлой перемене. Из классов выползли девушки, рассматривающие журналы с визгами: «Какая милашечка!», а из туалета тянулся тонкий аромат сигарет.
«Сегодня кто-то попадется», - подумала я. Паркет ежеминутно скрипел под каблуками или кедами. Только под конец коридора люди почему-то ходили аккуратно, буквально по стеночке.
- Сакура, может, это тут Гаара поблизости? – неуверенно сказал Киба, также заметив аномалию.
- Что он тут-то забыл? – фыркнула я, стремительно приближаясь к концу коридора. Так стремительно, что смачно столкнулась с кем-то, отскочив назад; если бы не Киба, я бы давно растянулась на полу. Тетрадь выпала, а многочисленные отрывки конспекта веером разлетелись по паркету. Я гневно посмотрела на препятствие и встретилась с не менее гневным взглядом черных глаз, который тут же сменился на более удивленный. Приятно удивленный.
- О, Харуно Сакура.
- Учиха Саске! - презентовав друг друга окружающим, мы ненадолго замолчали, переваривая произошедшую встречу. По окружающим пробежал смешок: "Они знакомы? Он знает ее имя? Кто она вообще такая?". Словно для того, чтобы развеять неприятную неловкость, Саске посмотрел на меня, задержав взгляд на локтях, за которые меня поддерживал Киба.
- Не ушиблась? - как-то слишком равнодушно для такой фразы спросил Учиха.
- Нет, - мотнула головой я и только сейчас вспомнила о тетрадке.
- Сакура, откуда ты его знаешь?! - отчаянно прошептал на ухо Киба, прежде чем я опустилась все это поднимать.
- Кто это? - в противовес спросил брюнет. Игнорируя обоих, я опустилась поднимать бумаги. Киба кинулся мне помогать, Саске отошел чуть назад.
- Я ее одноклассник, Инузука Киба, - сказал за меня приятель.
- Это было очевидно, - ответил Саске и тоже опустился помогать, если так можно было назвать то, что он медленно и лениво передавал мне листочки, зыркнув на людей вокруг. Они нехотя вернулись к своим делам, обращая на нас гораздо меньше внимания.
- Эй, Харуно, - тихонько обратился он ко мне. - Реакция от Собаку была?
- Нет, - ответила я так же тихо. - Разве что Темари предложила сходить по магазинам.
- Не к добру.
Резко вскинув на Учиху взгляд, я поднялась, не отвечая. Судя по всему, он намекал, что я недостойна этого или вроде того. Тот посмотрел на меня несколько вопросительно, не понимая немой претензии.
- Извини, что причинила неудобства, столкнувшись с тобой, если ты спешил. Пока. - Я обернулась к Кибе. - Перемена не такая большая, пошли?
- Ага, - булькнул тот и поплелся за мной, периодически оглядываясь на Саске, который, в свою очередь, кивком принял извинения и пошел дальше по своим пафосным делам.

Да мне то и не за что спасибо говорить =)) А вышедших на данный момент глав - девятнадцать.
Фик ещё пишется, автор трудится в поте лица =)

Глава четвертая. Домашняя обстановка.

- Всем приве-е-ет! – громко пропела я, закрывая за собой дверь и скидывая обувь. – Я дома!
Я включила свет в коридоре и аккуратно поставила кеды у коврика.
Наша квартира была небольшой, но очень уютной. Одного стиля у нее не было, как это часто бывает. Коридор был сделан в теплых тонах; темный паркет был старый и немного поцарапанный, но менять его не хотелось. Из мебели в коридоре была только тумбочка, шкаф был встроенный, и его внутренняя отделка не менялась с тех пор, как мы сюда переехали. Над тумбочкой, где хранилась обувь, висела большая фотография из Италии, куда мы ездили всей семьей три года назад; признаться, это была единственная наша заграничная поездка. На тумбе стояла также фотография моей покойной матери, уголок ее был подвязан черной траурной лентой. Коридор заканчивался большой гостиной и кухней, которые отделялись друг от друга небольшой перегородкой. Гостиная служила заодно и спальней для моего папы. Там стоял большой телевизор, средних размеров диван, накрытый пледом, а скрученное спальное место аккуратно лежало в углу. Между телевизором и диваном также стоял небольшой журнальный столик. В целом, гостиная была тоже теплой, но более светлой, чем коридор, в бело-желтых тонах. В другом углу скромно примостился небольшой шкаф с одеждой папы.
Кухня через перегородку была холоднее в цветовой гамме. Нежно-зеленый кафель над столешницей, обеденный стол, накрытый белой скатертью, не в японском стиле, а в западном – со стульями. Множество полочек, плита, холодильник… В общем, стандартный набор. Готовила в доме только я, готовила неплохо. Иногда приходила тетя – сестра матери – и приносила что-нибудь из еды. Домашнюю готовку мы с семьей очень любили.
Я прошла по коридору и заглянула в гостиную. Папы не было. Он часто возвращался поздно, так как родители любили опаздывать, чтобы забрать своих детишек. Зато брат наверняка был дома. Я постучалась к нему в комнату.
- Проходи!
Я приоткрыла дверь и зашла внутрь.
Наши с братом комнаты были очень небольшими. У него, как всегда, были задвинуты шторы, он сидел за японским низким столом, уставившись в ноутбук.
Мой брат, Харуно Хироси – настоящий компьютерный гений, хотя он утверждает обратное. Он в этом году только перешел в последний класс средней школы, чем невероятно гордился; Хироси учился очень хорошо. В отличие от меня, он был силен в точных науках. А еще этот худощавый очкарик был не так прост, как казалось на первый взгляд. Год назад местные ублюдки начали над ним измываться, вымогать деньги, после этого он уговорил записать его в кружок карате. Теперь он даже сильнее меня.
- Ты опять в компе, - лениво сказала я, плюхаясь на подушку. – Что на этот раз?
- Заметь, я же не задрот «Линейки», - сказал он с важным видом (понятия не имею, что такое «Линейка», но спрашивать об этом у Хироси значило нарваться на длинную пафосную лекцию), - Я очень сознательный. Сейчас я веду спор по поводу обновления моего браузера.
- М-м-м, - только промычала я. Он рассмеялся.
- Ладно, молчу. – Хироси прикрыл экран и открыл шторы. Мягкое весеннее солнце тут же осветило его скромную обитель – кровать, стол, шкаф. Разбавляло это все только несколько плакатов металл-групп разных стран и веселая рожица, сделанная из пластика, повешенная как тарелка между ними – мой подарок ему на Новый Год.
- Как дела? Есть хочешь?
- Да нет, нас в школе накормили.
- Классно. – Я растянулась на полу.
- А у тебя как?
- Ну, тоже… Наверное.
- Почему «наверное»? – спросил он у меня. Всегда удивлялась его способности одновременно разговаривать и заниматься на компьютере.
- Потому что сегодня главная припевала школы предложила мне пройтись с ней по магазинам.
- И ты?
- Отказала.
- Стой, это Собаку Темари? – Хироси даже оторвался от компьютера.
- Угадал.
- Ну и зачем отказываться? Это чревато.
- Думаешь?
- Это очевидно, Сакура. – Он посмотрел на меня так, чтобы я устыдилась своей глупости. Отчасти ему это удалось. – Иначе будет реально не круто. Такие, как она, отказ могут и за личное оскорбление принять. Это ты у нас наивней, чем я, так что лучше слушай братика.
- Спасибо, - усмехнулась я, поднявшись и потрепав ему волосы. Хироси от этого особенно бесился. – Пойду, сделаю чего-нибудь покушать.

Так считал не только мой брат, но и немногие из тех, кто близко знали меня. «Наивная» - вот какую характеристику они мне частенько давали, но я не понимала, за что. Скорее всего, упрощение вещей, которое так несвойственно человеку, определяется именно наивностью. Ну, и еще в самую последнюю очередь я думала о том, о чем думают все остальные. Я давно пыталась доказать своей подруге, Тен-тен, что «эти парни вовсе не раздевают ее глазами». И еще, что «он смотрит не на твою грудь, а читает надпись на майке». Потому что это действительно две разные вещи. Правда лежит на поверхности, но Тен, обожающая мужское внимание не меньше, чем Темари, трактовала все именно так, как ей хотелось, обзывая меня наивной.
Когда Киба долго смеялся над девушкой из социальной сети, которой было четырнадцать лет и которая искала знакомств, я предположила, что она желает дружбы с единомышленниками. И снова наткнулась на эпитет «наивная».
Люди неоригинальны.
Эти рассуждения преследовали меня все то время, пока я, прикрываясь крышкой, как щитом, жарила бекон. Масло шипело и трещало, изредка выплевывая маленькие огненные капельки; я не смогла спастись от нескольких, но так как паста была одним из любимых блюд семьи, привыкла и не особо реагировала, только шикала и зализывала пораженный участок.
Спустя полчаса все было готово. Как пришел и папа.
Как я уже говорила, мой отец – воспитатель в детском саду. Многие мои, когда я говорила об этом, сдерживали смех, но я не обижалась, ведь они просто не были знакомы с папой. Он был строгим, справедливым человеком, но одновременно добрым. Смерть мамы укрепила его духовно, сталь его личности закалилась и стала нержавеющей. Он был высоким, хорошо сложенным, сильным, с черными волосами, которые постоянно пушились и топорщились, делая его каким-то неформалом. У него были глаза, как у меня. Точнее, наверное, у меня были его глаза. В любом случае, папа был зеленоглазым. И звали его Харуно Акира. Он и сейчас был красавцем, женщины любили его, только он не любил никого. Была ли это боязнь предать маму или ему правда был никто не нужен – я не знала.

Чуть позже, делая уроки, я невольно задумалась над фразой Саске – «не к добру», сказанной по поводу внезапного приглашения Темари. Была у меня мысль, что Гаара в этом замешан… Но каким образом? Темари тут тогда как? Однозначного ответа не было. Рассуждения… Я хотела спать.
История…

Разбудил меня папа. Я преспокойно лежала щекой на учебнике и едва ли не пускала на него слюни.
- Сакура, ты опять заснула за уроками, - сказал он, потеребив меня за плечо. Я что-то пробормотала.
- А-аф… фр-р…
- Просыпайся, ну же.
- М-м-м… Маленькая победоносная война! У-у-у, людишки…
Я все еще захватывала землю в своем сумбурном сне, затянутая в красный латекс, как Аюми Хамасаки в своем клипе.
- Вставай!
Я резко подскочила, окончательно и неприятно проснувшись.
- Всех захватила? У тебя кусок текста, кстати, на щеке остался. – Отец наклонился и провел большим пальцем по моей щеке.
- Зато запомню лучше, - растерянно улыбнулась я и ушла в ванную – отмывать щеку. На это потратилось много времени – примерно минут двадцать – и много воды. Краска была на редкость стойкая.
Я вернулась в комнату.
Даже чуть меньше, чем комната брата, она была уютной и очень позитивной. Простая деревянная односпальная кровать с цветастым бельем, огромный шкаф. На стенах висели полки, заполненные книгами или дисками – я любила и чтение, и музыку. Музыкальный центр стоял на полу, рядом с прикроватной нежно-зеленой тумбочкой. Стол у меня был в японском стиле, как у брата, зимой он превращался в мой личный маленький котацу. На нем я и делала уроки. И вся комната была в мелких воспоминаниях и несерьезностях. Рисунок подруги-художницы на клетчатой бумаге, бусы с моря, висевшие на спинке кровати, несколько мягких игрушек… Все очень мило. На полу расстилался небольшой полосатый ковер, а стены были обклеены старыми зелеными обоями.
Я любила лежать на кровати – как сделала сейчас – и смотреть на сувенирчик, подаренный моим первым парнем, который представлял собой декор для комнаты и свисал с потолка. Не то чтобы я любила того незадачливого мальчика-одногодку… Он просто был милым и таким же наивным, как я, мы прекрасно понимали друг друга и вместе было хорошо... Нам стоило больших трудов чмокнуться в губы спустя месяц после начала отношений. По-иному, как в фильмах, так и не поцеловались – оба не умели. Зато наобнимались вдоволь.
А потом он уехал в Германию. Это все, что я знаю. Мы не поддерживаем связи.
Больше я никому не нравилась. Хотя, возможно, нравилась, но вот предложить встречаться не у кого не хватало духу.
Взгляд упал на стеллаж…
Небольшой, чуть левее тумбочки, он был полностью отдан под седзе-мангу. Я обожала ее. И на этих полках было самое-самое. Несколько журналов с синглами, Сайто Тихо, Накахира, Мидзуки… Перечислять все слишком долго - стеллаж был вместительным.
Я многое ассоциировала с мангой. Верила в любовь, ждала своего героя, хотя никогда не думала о себе как о героине чего-то подобного. Тот мой парень чем-то напоминал героя из седзе - был полукровкой, не совсем японцем, и поэтому – необычным и красивым. Я смогла разглядеть его красоту под толстыми очками и мешковатой формой. Я практически никогда не видела его без очков.
Кстати, звали его Сай.
Он был бледным высоким брюнетом с темными глазами…
Мне почему-то вспомнился Учиха Саске, и я рассмеялась, тихо, чтобы не привлечь к себе внимания.
Учиха Саске, этот мой новый знакомый, вызывал к своей персоне недюжинный интерес, хотя я и не любила таких пафосных личностей, как он. Эти взгляды свысока, этот вечно горько-насмешливый голос… В такие образы влюблялись безмозглые беззащитные героини седзе-манг. И такие выпуски я не любила.
В чем же состоял интерес? В его загадочности. В его отношениях с Гаарой. Он был не так прост, как кажется на первый взгляд, я была в этом уверена. Была загадка в его глазах, и даже такие характерные, казалось бы, говорящие манеры настораживали в хорошем смысле слова.
Но думать об Учихе Саске мне не хотелось, поэтому я быстро переоделась, снова сходила в ванную и легла спать, так и не доделав уроки.

Yule4ka, я не буду давать ссылку на оригинал - этот фик я выкладываю здесь не просто так, поэтому продолжаем читать тут =) (Да, я вредина!!!)) К тому же данный фанфик первоначально выложен в группе В Контакте - заявки принимаются очень долго. Тебе охота терять время, ммм?

rinkuji, привет! Рада новым читателям. Надеюсь ты и дальше будешь читать и комментировать этот фик. х)

melanyone, спасибо за замолвленное за меня словечко х))) Фанфик я выставляю по мере того как он комментируется - если будете активно оставлять коммы, то и проду буду выставлять достаточно часто. (Я уже говорила, что я вредина, нэ?)

Глава пятая. Небо и земля.

Мидори как будто с первого взгляда на меня почувствовала изменение в моем настроении и улыбнулась. Дело было в женском туалете, я мыла руки, смотрясь в немного кривоватое зеркало. Позади отражался ряд деревянных полуоткрытых белых дверей.
- Предложение еще в действии, - слегка приподняв уголок рта в полуулыбке, сказала Мидори. Я хмыкнула, на мгновение задумываясь.
- С удовольствием соглашусь на него, - ответила я без особой радости и, оторвав салфетку для рук, использовала ее и быстро выбросила в мусорку.
Меня поймали за плечо на выходе, и я второй раз убедилась в силе Мидори.
- Тогда в пятницу, после обеда. За уроки не волнуйся. Встречаемся у выхода.
С этими словами она ушла, оставив меня в одиночестве посреди пустующего коридора. Его тишина была такой непривычной, звенящей, что я быстро осознала то, что опаздываю на урок, и помчалась в класс.
Извинившись, я села на свое место и быстро открыла учебник. На пол из-под него слетела бумажка, точнее, наспех оторванный уголок тетрадного листа. Я ее едва заметила. Воровато поглядывая на учителя, я подняла записку и развернула текстом к себе.
«Пойдем погуляем в воскресение?». Без подписи.
Я недоуменно оглядела класс, не понимая, кто мог подобное оставить. Почерк был смутно знаком. Осознание пришло, когда я наткнулась на жалостливый взгляд Кибы.
Быстро кивнув, я накатала ответ: «А куда?» и передала Инузуке.
Мы часто выбирались с ним погулять, несмотря на то, что и у него, и у меня были свои компании. Было весело. Мы просто хорошо проводили время, и это было даже не свиданием. Я платила за себя; Киба отчаянно нарывался на покрывание моих расходов, но все, чего добивался – это того, что я брала у него в долг и после отдавала.
Так или иначе, выходные обещали быть насыщенными.

Аппетит совершенно пропал, словно растворившись где-то в мыслях. Я поковыряла палочками собственную стряпню и уже спустя три минуты шла обратно в класс из столовой.
Широкая галерея была пуста. Солнечный весенний свет заливал простые светлые стены и пол, заставляя чуть-чуть щуриться. Голубое небо сверкало своей чистотой сквозь вымытые окна, лишь изредка хвастаясь легким полупрозрачным облаком.
- Почему не ешь?
- Не хочу, - просто ответила я, не отрывая взгляда от окна. Кто бы ко мне не обращался, этот вопрос в своих возможных подтекстах был так же чист, как это небо.
- А Темари не донимает?
Это упоминание семейства Собаку вырвало меня из пелены собственных мыслей. Одновременно я узнала и обладателя голоса, и эту чуть ленивую манеру произносить слова, которая совсем не вязалась с моим исключительно возвышенным настроением. Я обернулась.
- Нет, Саске, спасибо.
Он хмыкнул.
- Так сразу по имени?
- Я могу называть Вас Учихой-саном, если Вам будет удобней. Или Саске-куном, подчеркивая исключительно приятельские отношения.
На этот раз брюнет поморщился.
- Бог с тобой, Харуно. Зови как хочешь, только не Саске-куном, это попахивает седзе-мангой.
- Седзе-манга, между прочим… А-а-а, ты про этот клуб.
- Да. Забыли.
- А ты почему здесь, а не там? – Я кивнула на столовую.
- Там слишком людно. Я обедаю на крыше.
Я улыбнулась, мгновенно представив, как небо распахивает мне свои объятья, не сдерживаемое границами окна, и как ветер тихонько приносит с собой зной и свежесть одновременно.
- Хочешь со мной? – внимательно глядя на меня, спросил Саске. Я вышла из транса фантазии.
- Не думаю, что целесообразно врываться в твою трапезу, если ты так избегаешь людей.
- Считай себя исключением. Пошли. – Схватив меня за руку, он не очень быстро пошел прочь от столовой.
Мы вышли из галереи, прошли по коридору и завернули к лестнице. После последнего этажа был еще один пролет, где фактически было что-то вроде курилки, но дверь на крышу – небольшая, чердачного типа – всегда была заперта. Поэтому я недоуменно оглянулась на Учиху. Тот к моему удивлению достал из кармана маленький ключ.
- Откуда? – в шоке выдохнула я.
- Стащил и сделал копию, - спокойно ответил Саске так, словно было минутным делом.
Пока я таращила глаза, брюнет, вытянув руку, отворил дверь.
Она находилась высоко, подразумевалось, что рабочие без проблем залезали сюда каким-нибудь эффектным прыжком по типу того, что проделал брюнет – запрыгнуть на порог, держась за край.
Но если ему порог был где-то на уровне бедер, даже чуть ниже, то мне – примерно у талии, поэтому так же эффектно и быстро я залезть не могла. Впрочем, план родился быстро – просто опереться руками о край, подтянуться и, кое-как передвигая коленями, залезть.
Готовясь исполнить сей забавный трюк, я приблизилась к порогу, когда Саске обернулся и протянул мне руку. Интересно, и как это должно было мне помочь?.. В любом случае, я схватилась за его запястье, а он обхватил мое – таким образом получился крепкий замок.
- Отойди лучше подальше, иначе неудобно, - посоветовал он мне, и я поняла, что он имел в виду. Крепко установив стопу на стене, я уперлась в нее, а Учиха потянул меня вверх.
- Иди вперед, - махнул он мне рукой. Я послушно прошла по трем ступенькам, пока Саске закрывал дверь, и наконец вышла.
Непередаваемое ощущение свободы наполнило легкие, когда ветер, сильнее, чем на земле, подхватил край юбки и короткий галстук. Я совсем не волновалась за целомудренность, так как жилет был длинным и практически не оставлял моей юбке шансов развеваться в свободном полете. Волосы чуть-чуть попали на лицо, я убрала их…
- Не стой на выходе, дай пройти, - отозвался Саске, и я поспешно отошла.
Он не наслаждался ощущениями, как я, ввиду того, что успел насытиться. С видом хозяина сев на один из выступов, Учиха наконец развернул коробку, которая на время помощи мне стояла у его ног. Я даже не замечала этот предмет всю дорогу, как и сейчас забыла, что такая же была зажата в моей руке.
- Я присоединюсь? – из вежливости поинтересовалась я, усаживаясь рядом.
- Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты просто смотрела, как я ел.
Хихикнув, я развернула обед. Вместе с интересом пришел и аппетит; причмокнув губами, я взялась за рыбу.
Некоторое время мы провели в молчании, даже наше тихое чавканье заглушалось шумом ветра и криками с улицы.
- Тут классно, - не вытерпела я.
- Ага, - удовлетворенно ответил Саске.
- А никто не узнает?
- Сюда уже, наверное, год не ступала нога человека.
- Сурово, - высказалась я, посмотрев на небо и, чуть подумав, добавила, - А когда ты последний раз разговаривал с человеком просто так?
Мне почему-то казалось, что ответ будет удручающим. Вопрос прозвучал довольно внезапно, но я просто не удержалась. Слишком явным было его одиночество, если он привел меня в свое тайное место. Да и небо, безмятежно проплывающее над головой, словно подсказывало мне мысли; и небу я верила.
Саске не донес еду до рта, и, опустив палочки, задумался.
- Две недели назад звонил брат из Америки. Поболтали с ним около получаса.
- И все? – шокировано переспросила я. Честно говоря, я не рассчитывала на подобные масштабы.
- Ну да. – Учиха пожал плечами, словно так и надо было.
- А друзья?
- С ними тяжело, - буркнул брюнет, ковыряя недоеденную еду. Мои брови медленно поползли вверх.
- Ты так считаешь?
- Да, - резко и односложно отрезал Саске. Мне захотелось тяжело вздохнуть, как вздыхают люди, которые натыкаются на непробиваемые стены, но я чувствовала, что это могло обидеть Учиху. Я сидела смирно и даже не ела, любое движение казалось мне неестественным, как и вся эта посиделка. Какого черта тогда он притащил меня сюда и говорит, что друзья ему не нужны? Я тряхнула головой, волосы упали на щеки, и я снова тряхнула головой, откидывая их, и невольно снова посмотрела на небо в поиске нужных слов. Большое, сплошное, лазурное… И кажется, что это не более, чем покров, но знаешь, что оно глубокое, и что его голубизна уходит сквозь, к темноте космоса…
- Ты аутизмом часом не страдаешь? – вырвал меня из глубины размышлений недоверчивый голос и прикосновение к руке. Это нахальство, ворвавшееся в мой небесный мирок, даже не вызвало недовольства; небо было таким большим, что захотело немедленно забрать собеседника к себе.
- Посмотри наверх. – Ответила я, глянув на Учиху. Тот недоверчиво нахмурился и, не поднимая головы, посмотрел наверх. Я мельком улыбнулась. – Что ты видишь?
- Небо, - буркнул Саске.
- Ага. Какое оно?
- Голубое, знаешь ли.
- Ага. И такое сплошное.
- А какое оно должно быть? – усмехнулся парень, посмотрев на меня. Я ответила ему суровым взглядом.
- Знаешь, что в нем самое интересное? – заговорила я быстро, четко, словно обиделась. – Оно кажется нам сплошным и голубым, а еще очень тонким, и кажется, выстрелишь ракетой – и конец. А на самом деле, небо поглотит ракету. Его голубизна – это черная дыра над Землей.
- И в чем мораль?
- Ни в чем. Просто посмотри и подумай над этим. – Я резко вскинула голову, снова смотря в небо.
Саске поступил по моему примеру.
Некоторое время мы сидели молча, и небо закрывало нас от космоса. Ветер молчать не хотел, он хлопал краями моей юбки и шуршал нашими волосами. Палочки перекатились на другой край коробки, и Саске вздрогнул.
- Жутко. Оно так близко, словно хочет утащить меня, - Учиха опустил голову, смотря на бетонный пол крыши.
Я рассмеялась.
- Теперь ты тоже аутичный.
- Ну, у меня тут другие тайны.
- Какие? – оживилась я.
- Посмотри на этот пол.
Я посмотрела на поверхность, залитую солнцем, и приобретшую от этого золотистый цвет.
- Здесь вообще нет теней, - Саске улыбнулся. – Смотри, ни одной тени. Это странно, обычно везде есть тени от травинок, деревьев, людей, строений… А тут пусто.
Он был чертовски прав. Это была маленькая пустошь, маленькая пустошь была его миром. И в его мире не было ничего, кроме земли и солнца.
- И правда…
- Мое идеальное пространство – яркое.
- И пустое, - вырвалось у меня. Саске фыркнул.
- У всех свои недостатки. У тебя тоже ничего, кроме призрачных облаков.
- Его тайны – за голубым покровом, - отозвалась я, повернувшись к брюнету спиной, загипнотизировано глядя на слепящий глаза бетон. Все лежало как на ладони. - Ты просто не хочешь ни во что вляпываться, да?
- О чем ты?
- О тебе. Одиноко, зато без теней.
Саске промолчал, прожигая мне спину взглядом. Я знала, что он просто не хочет говорить правду. Его худшим врагом был человек, который бросал самую сильную тень на существование многих людей. Да и разве может быть светлое существование у человека, который является не наследным сыном?
Лишь мелкие камушки и неровности двоились под солнцем, но их было очень плохо видно.
- Если метафорично, то ты права, - сказал он наконец. – Это так очевидно?
Я медленно повернулась, глядя на Учиху. Все его обычное выражение крайнего пренебрежения к происходящему испарилось. Спокойствие по-прежнему играло в его глазах и расслабленных скулах, лишь приоткрытые тонкие губы, едва договорившие вопрос, замерли в ожидании.
- Нет. Просто это ассоциация. Я, знаешь, почему тебе про небо-то говорила? Потому что оно мне ближе всего по ощущениям. Все, что свойственно человеку и хочет разрушить меня – исчезает в недрах бескрайне долгого ящика и не меняет мой цвет и фактуру. – Не понравился мне пафос реплики, но я не стала придавать этому значения.
- Но ты же тоже человек.
- Конечно. Поэтому стоит прийти нескольким облакам, которые закроют мое солнце, - я махнула рукой в сторону ослепляющей вспышки света, которая застыла на день в момент своего цветового апофеоза. – И конец голубизне. Такими облаками является большая часть этой школы.
- Зачем же ты тогда хотела добровольно закрыть солнце выходкой в библиотеке?
- Потому что гордая, а ты дразнил, - без капли юмора ответила я.
- Прогуляем урок? – вдруг спросил Саске. Я моргнула, а он усмехнулся. – Прости. Забей, - он сделал жест, словно что-то схватил в воздухе.
- Не оставайся здесь один, - покачала головой я, вставая. – Лучше посиди в классе и посмотри на глупышек вокруг. Может, будет что-то интересное, - пожала я плечами, улыбаясь. Учиха недовольно поднялся, и мы пошли к выходу.
Прыгать – не залезать, это у меня получалось без проблем. На пролете сильно воняло сигаретами, я пару раз кашлянула и поспешила вниз. Саске за мной.
Мы безмолвно попрощались у лестницы, когда я пошла на свой этаж, а он – на этаж ниже.
Я опоздала на урок буквально на несколько минут, поймав отчаянно-непонимающий взгляд Кибы и равнодушный – от Мидори. Остальные либо не отреагировали, либо немножко понедоумевали – еще никогда Харуно Сакура нигде не задерживалась. Разве что в последнее время.

Глава шестая. Открытия.

Пятница обещала быть тяжелой. Конечно, классической форме я не изменяла: темная клетчатая юбка выше колена, длинный серый жилет, немного потрепанный и бесформенный, но зато безмерно мягкий и теплый, белая рубашка с длинным рукавом, черные гольфы… У меня были балетки, но уж слишком они напоминали школьную обувь, поэтому я оставила родные темные кеды. Словом, осталась прежней ходячей несуразицей.
Саске в школе либо не было, либо я его просто не видела, и меня не отпускало чувство, что я немножечко предаю наше хрупкое общение, оправляясь на прогулку с сестрой его главного врага. Так и не сказав ему о своем согласии на это, я теперь чувствовала немедленное желание найти его и сказать, чтобы избавиться от ощущения в своих руках ножа, входящего в спину нового знакомого. Но вместо этого я стояла у выхода, отчаянно прижимаясь к стенке и надеясь, что никто из учителей не пройдет мимо.
Вскоре холл опустел совсем, и начало нарастать чувство, что Темари меня обманула. Обставила. Зло пошутила.
Но нет – вот Мидори спешно сбегает по лестнице, и ее кожаная сумка звенит многочисленными брелками. За ней буквально выплывают с пролета Темари и еще две ее подруги, чьих имен я не знаю. Но вскоре мне все равно их представили.
- Мацури, Конан, - махнула рукой Темари на девушек, а потом показала на меня. – Сакура.
- Привет, - растянулись передо мной сразу две голливудские улыбки. Я неуверенно кивнула в ответ, и мы стройно пошли к выходу.
Между Темари и Мидори завязалась веселая беседа, с обеих сторон от меня подружки Собаку, Мацури и Конан, подхватили меня за руки.
- Сакура, ты учишься в одном классе с Мидори?
- Ага, - ответила я, поражаясь синхронности девушек.
- А музыку какую слушаешь? – спросила Конан.
- Разную…
- Ты была на «Новолунии»? – перехватила эстафету Мацури.
- Не-а…
- Вот кошмар! – хором ответили они. Я мало что знала об этом ныне знаменитом бренде, хотя актер показался мне миленьким. Также я знала, что есть книга, братец даже скачивал мне, но я кинула после нескольких первых страниц – мне нужно было дочитывать «Повесть о доме Тайра», а не размениваться на американские романы.
- Я слушала вчера последний альбом… - начала Конан, а я только вздохнула, услышав имя очередной девушки-айдола. Я всегда думала, что они созданы для престарелых отаку, для бесконечного потока мужчин, которые обожают молоденьких девушек. Желательно учениц старшей школы. Меня едва не передернуло, когда я вспомнила нескольких таких экземпляров.
- Эй, Сакура! – Я получила толчок в бок. – Ты чего заснула?
- Извините, я эту группу не слушаю, вот и не участвовала в разговоре.
- А что ты слушаешь? Небось, Visual-kei? – как-то даже издевательски спросила Мацури. Странно, представители этого стиля вроде тоже гламурные и не должны вызывать такую насмешку. Или слишком брутальные для компании Собаку?
- Нет, это я тоже не слушаю, - пожала я плечами.
- Ладно, забей, - вздохнули они, и замолчали на некоторое время. Мы сели в транспорт, окончательно оставляя школу позади.

Огромный торговый центр, ослепляющий бликами своих стекол, сверкающих на солнце, приветливо встретил нас плавно раздвигающимися дверьми и приглушенной фоновой джаз-музыкой. Глаза девушек разбежались по витринам, как маленькие муравьи, а я не знала, за кем следовать – этот мир захватывал даже Мидори, которая, казалось бы, равнодушна к брендам.
- Туда!
- Нет, туда! – спорили они, а я чувствовала себя не просто белой вороной – платиновой, не меньше.
В итоге решающим, конечно же, оказался голос Темари, и мы поплелись по череде похожих магазинов с одинаковыми товарами, каждый из которых мог стать субъектом из анекдота: «такая же, но с перламутровыми пуговицами».
- Подержишь? – умоляюще посмотрела на меня Мацури, поигрывая своей сумкой. Нет, я так и знала, что могу оказаться в итоге носильщицей.
- Нет, прости, у меня грыжа.
- Обидно, - пробормотала она и скрылась в примерочной.

После долгой прогулки, которая больше напоминала пробежку спортивным шагом с препятствиями, мы зашли в кафе с итальянской кухней. Два стула заняли пакеты с покупками – там были многочисленные платья, кофты, брюки… Я искренне не понимала, для чего так много, и задала этот вопрос.
- Ведь в школу в них не придешь, - закончила я мысль.
- И при чем тут школа? – поморщилась Темари. Остальные поддакнули. – У нас очень развитая личная жизнь. Клубы, знаешь ли, свидания, прогулки… У меня еще иногда приемы, с высшим светом Токио. Мацури тоже их посещает, знает. – Они с улыбками переглянулись, я пожала плечами.
- Классно.
- Хочешь с нами как-нибудь в клуб пойти?
- Сомневаюсь… У меня комендантский час в двенадцать и только с проверенными друзьями.
Смешок прокатился по губам девушек.
- Это так мило!..
- Вы считаете? – невесело отозвалась я, скрывая надувшиеся в обиде губы в ленивом потягиваниии колы через трубочку
- Ну… Тебе же не четырнадцать, ты уже взрослая…
- Смотря в каком отношении, - покачала головой я, подразумевая совершеннолетие, в которое я еще не вступила.
- Подожди… - Мидори приблизилась ко мне поближе, врываясь в личное пространство пытливым взглядом. – У тебя что… Не было парня?
- Был! – возмущенно ответила я, вспомнив милого сердцу Сая.
- Ох, а я думала, уже девственницу в компанию взяли, - рассмеялась Конан. Остальные вторили ей.
- Но я не спала с ним, - недоуменно поправилась я.
Тишина наступила так резко, что я вздрогнула.
- Я… Я вообще ни с кем не спала, - тихо закончила я.
Девушки недоуменно переглянулись, потом их взгляды снова вернулись на меня. Я, так непринужденно, как могла, принялась за пиццу.
- Странно… - протянула Конан.
- Что странно? – тут же отозвалась я.
- Странно, что ты водишься с Саске, - высказала мысль Темари за подругу. Я даже немного оскорбилась, быстро разжевав кусочек пеперони.
- Ничего не странно. Мы приятели, и он мне не нравится как парень. – В последнем утверждении я не была уверена, но ситуация обязывала.
- Вау. Не думала, что у Саске могут быть друзья среди девушек… Да еще и таких, - усмехнулась Мацури. Я пропустила явный намек на мою несостоятельность в дружбе, так как не понимала, чем он может быть вызван.
- Хотя, кто его знает, этого Учиху, - усмехнулась Темари. – Может, захотелось чего-то новенького. Экзотики.
- Вовсе не в его стиле, - поморщилась Конан, покачав головой. Такие разговоры порождали в груди чувство неудовлетворенной обиды. Я поджала губы, пытаясь совладать с собой, но реплика все равно вышла крикливой.
- Что именно непонятного в слове «друзья»?! Что, у него не может быть приятелей?!
- Не может быть, - безапелляционно заявила Собаку. То, как она меня бесила в этот момент – словами не передать. Эти ее холодные глаза, которые были лишь чуть-чуть темнее глаз Гаары и сейчас так же злобно поблескивали, эти губы в персиковом блеске искривленные в ухмылке – все-все, даже маленькая родинка на шее под скулой.
- Почему это?
При этом вопросе остальные сопровождающие дружно опустили взгляд в практически нетронутую пиццу. Только Темари продолжала смотреть прямо на меня. Следующую реплику она произнесла равнодушно, но в холодной атмосфере, которая воцарилась за столом, она прозвучало даже немного жутко:
- Ну, давай логически. Ты же знаешь, какие отношения между Саске и моим братом?
- Очень плохие, - кивнула я.
- Ну, тогда почему у него не может быть друзей в нашей школе?
Я даже не успела подумать – Темари сразу сказала правильный ответ.
- Потому что они все страдают из-за Гаары. Он докапывается до них, тем самым каждый раз оставляя Учиху в одиночестве.
- Это уже ненормально, - тихо произнесла я, покачав головой. Перед глазами всплыл образ брюнета, с его тоскливыми глазами и теперь уже казавшейся напускной манерностью.
- Ты думаешь? – усмехнулась Темари, услышав мой комментарий. – Ты знаешь, как они поссорились?
- Нет. Но я вижу, что творит твой брат в школе, и не понимаю, Темари, почему ты не можешь его остановить, - серьезно я посмотрела в глаза блондинке. Уже было не страшно, что я нарвусь на так называемый «гнев Собаку», играло во мне только чувство справедливости, остро бурлившее в негодовании рядом с этими людьми.
- Зачем же мне его останавливать? – усмехнулась блондинка. – Я не страдаю, да и власть, Сакура – это опьяняет.
- Это неправильно, подумайте о тех, кому вы сломали жизнь. Да хотя бы о Саске.
- Почему ты думаешь, что он этого не заслужил?! – шикнула Темари, – Почему ты не хочешь верить мне?! Мне казалось, что ты умнее, и что ты понимаешь, с кем говоришь и куда идешь. Я могу только пожалеть тебя, Сакура. Ты думаешь, что знаешь Учиху? Ты ни разу его не знаешь, и потом еще прибежишь жаловаться на эту большую глыбу льда.
Поток слов закончился так же резко, как начался. Тяжело дышавшая Темари запивала сухость в горле колой, а я спокойно сидела, переваривая услышанное. Глыба льда, так она его окрестила. Мне захотелось усмехнуться, хотя я еще не понимала, кто был на самом деле прав.
- Ладно. Пусть будет так, - примирительно улыбнулась я, вспомнив случай в библиотеке. Стоило помириться с Темари, чтобы труд Саске не прошел зря, как и пропущенный урок. Впрочем, думать тут было даже не о чем. Я видела в Саске достаточно чуткого человека, и наверняка он просто не хотел подвергать людей, которые ему дороги, опасности.

Домой я вернулась в удручающем, тяжелом настроении. Оно и немудрено. В общем, я зареклась ходить с Темари на прогулки и упала ничком на кровать.
Настроение немножко поднялось, когда я подумала о том, что завтра пойду с Кибой гулять. Я любила общение, а с Тен-тен редко удавалось увидеться – девушка почти полностью была погружена в учебу и работу.
Осталось только улучшить настроение на завтра.
Я взяла с тумбочки журнал с мангой и принялась за чтение. Впрочем, мне быстро это надоело, и я пошла на кухню, к холодильнику.
- Ты опять за йогуртом? – недовольно спросил папа, сидящий в гостиной и видевший меня.
- Типа того, - неохотно согласилась я, минуя холодильник, но открывая бутылочку питьевого йогурта.
- Лопнуть не боишься?
Я покачала головой.
- Сакура, присядь. – Взгляд отца сменился на серьезный, и я послушно подошла к нему, не выпуская из рук емкость. – Расскажи мне о своей школе. Там трудно живется?
- Ну… Есть немного. Но я в полном порядке, меня это не касается! – Я бодро улыбнулась.
- Если что-то случится, обязательно скажи.
- Обязательно, - повторила я и обняла Акиру.
Мне было все равно, откуда он это узнал, ведь, скорее всего, это был мой брат, а может, слухи. Я была твердо уверена, что подобные вещи никогда меня не коснутся – я была предельно осторожна, храня в сердце образы дорогих брата и отца.
Но именно сейчас, едва закрыв дверь, я внезапно вспомнила Саске и его обреченный вид, когда он схватил меня за руку и потащил на крышу. Я прикусила губу, когда осознала сложившуюся дилемму – предать и без того разочаровавшегося человека или рискнуть.
Однако, сейчас мне было легко – выбор зависел не только от меня. Может, Учиха не захочет со мной водиться, как девушки, воротящие нос от неискушенной меня? Воистину, время покажет, так что я не спешила его торопить и легла на кровать, надеясь побыстрее заснуть.

До, до, до!!! Ты меня раскусила! XDD

Ханьячка-чан её тоже прочла =)) В смысле я тоже с ней сегодня уже ознакомилась х)

А как же!!! Это же ты мне ссыль на него кидала! А потом я и на этот фик наткнулась - вот и решила спросить разрешение на размещение на этом сайте. Получила как видишь х3

Глава седьмая. Обособленные глупости.

Несмотря на темные смутные образы, тревожащие мое сознание во снах всю ночь, я проснулась в хорошем настроении. Солнце тепло заливало жизнерадостную комнату лучами, да и день светил перспективами.
Я быстро привела себя в порядок, завязав короткие волосы в два низких хвостика; в одежде я была неприхотливо-проста, одев джинсовые протертые бриджи, балетки и футболку с ярким принтом. Завершив все это черной сумкой, я вышла из дома.
Погода была чудесной. Близилось лето, и жара уже стояла, но не была удушающей, а лишь обволакивала теплом. По улицам уже гуляла многочисленная молодежь. Я доехала до парка и, встав у входа, оглянулась в поисках Кибы. Он уже бежал ко мне.
- Давно ждешь? – улыбнулась я.
- Нет, - улыбнулся в ответ Киба, и мы зашли в парк.

Я тряхнула ружьем, и оно, щелкнув, перезарядилось.
- Ты тут не в первый раз… - то ли утверждал, то ли спрашивал Киба. Я улыбнулась приятелю и прицелилась.
Дело происходило в полутемном помещении, которое снаружи было просто голубым шатром с надписью «Тир».
В тире я провела большую часть своего детства, пытаясь заработать огромного розового слона. И выиграла, спустя почти полгода еженедельного посещения. Мы и сейчас частенько выбирались пострелять с отцом и Хироси; им невероятно повезло, что единственная девушка в семье любила тир.
Киба пораженно смотрел, как я попадаю в цели. Продавец, который уже видел меня, поражался меньше.
- Опасно, - улыбнулся Инузука, когда мне вручили небольшого серого зайца с большими голубыми глазами. Я не ответила, удовлетворенно хмыкнув. Мы вышли из шатра и сели на скамейку.
- Где ты так научилась?
- С детства люблю тиры, - улыбнулась я, подернув плечом.
Киба обернулся назад в поисках киоска с мороженым, но внезапно застыл.
- Эй, Сакура, это не Учиха Саске там?
Я заинтересованно обернулась назад и немного опешила – и правда, Саске собственной персоной, одиноко идущий наперерез толпе – романтичная сцена, если бы не шиканье, которое злобно вырывалось сквозь его сжатые зубы.
- Давай позовем его к нам? Эй, Саске! – вскричал Киба и помахал рукой. Брюнет, услыхав собственное имя, остановился и непонимающе посмотрел на Кибу. Мне показалось, Учиха его не узнал; лишь когда взгляд Саске нашел меня рядом, его выражение лица потеряло недоуменность. Я приветливо улыбнулась. Учиха, снова нацепив равнодушную маску, подошел к нам.
- Какие люди, - легко улыбнулся он мне.
- Привет, - кивнула я.
- Привет! – жизнерадостно поприветствовал его Киба. Учиха перевел на парня вежливый, но непонимающий взгляд.
- Кто это? – спросил он у меня, и невольно я почувствовала отчаянное дежа вю с первой встречи Кибы и Саске.
- Инузука Киба! Одноклассник Сакуры! Мы же уже знакомились.
- Да-да, вспомнил, - кивнул Саске и снова обратился ко мне. – Свидание?
- Нет, - коротко рассмеялась я. – Дружеская прогулка.
Саске снова посмотрел на Кибу, на этот раз иронично и пытливо, словно пытался что-то прочесть в его глазах.
- А ты что тут делаешь? – спросила я. Учиха повернулся ко мне.
- Я гуляю. Только что с девушкой порвал, теперь хочу как следует отдохнуть. – Парень как ни в чем не бывало улыбнулся, а меня словно током прошибло, когда я вспомнила слова Темари. Выходит, она была немного права, хотя я не имею права судить о чем-либо прежде, чем не узнаю ситуацию.
- А почему вы расстались? – сочувствующе спросила я. – Она тебя обидела?
Саске сложил бровки домиком, еле сдерживаясь от смеха. Киба, открыв рот, смотрел на брюнета.
- Нет, Сакура, она меня не обижала. По правде говоря… - Учиха усмехнулся. – Она просто меня достала.
- Ну ты крут! – воскликнул Киба, хлопая брюнета по руке. Я отвернулась, глядя перед собой. Дело было не в том, что я не видела ничего крутого, просто я не хотела верить, что Собаку была права. Хотя кто знает, что именно сделало его таким?
Но сейчас это было не важно. Ничто в мире не могло оправдать боль, поэтому, какие бы причины не руководили Гаарой при его истязательных мероприятиях, или Саске при его поведении, я не могла их понять. А, возможно, Учиха рисуется при Кибе.
- Пойдемте туда! – Киба указал на какие-то горки, и нам ничего не оставалось делать, как согласиться.

Я прекрасно видела, как Киба старался подружиться с Саске, а он только легко отвечал ему, словно и не замечая стараний моего одноклассника. В мгновения, когда Инузука понижал голос и произносил что-то вроде «Ну ты же меня понимаешь», или «Между нами, парнями», особенно остро хотелось незаметно смыться.
Мне это практически удалось. Я выпала из разговора, ушла вперед и, немного потерявшись в толпе, смотрела по сторонам вокруг себя. Яркий день и разноцветный парк терял в моих глазах свои краски по мере того, как я снова и снова возвращалась в мыслях к сопровождающим. Неужели Киба не понимает своего унижения? А Саске? Почему он не хочет даже нормально отнестись к Инузуке?
Одолеваемая такими вопросами, я и не заметила, как оказалась у ларька с хот-догами. Отметив, что раз уж ноги принесли, значит надо, я купила один и села на скамейку неподалеку.
Коампания роллеров пронеслась мимо, и я долго смотрела им вслед, даже не заметив, как рядом со мной плюхнулся парень.
- Саку-чан, зачем ты убежала?
Я удивленно обернулась к Кибе.
- Я же говорила тебе, что не люблю, когда меня так называют.
С другой стороны примостился Саске – скромно, без наездов, развалившись на скамейке как ни в чем не бывало.
- Ой, прости, я забылся. – Инузука улыбнулся, а я только отвернулась от него, вздохнув. – Ну, так чего ты нас кинула?
Я сначала даже отвечать не захотела. «Кто кого кидал», - подумала я, фыркнув, и спустя небольшую паузу спросила:
- А о чем вы говорили?
- Ну… О девушках… О Тарантино…
- Прекрасно. Ты еще у меня что-то спрашиваешь?
Киба заметно погрустнел. Я даже не думала облегчать его совесть, и поэтому просто продолжила есть хот-дог. Он был неудобен в эксплуатации, кетчуп каждый раз обещал упасть на бриджи. Приходилось быстро его слизывать.
Разрывая наше молчание, зазвонил мобильный Инузуки; он поднял трубку. Разговор вышел тревожный, Киба упорно пытался чему-то возражать, но в итоге, кажется, выбора у него не осталось. Об этом можно было судить хотя бы по тому, как он прекратил разговор.
- Черт, - процедил Инузука. Я с интересом посмотрела на него.
- Чего такое?
- Мама нашла дневник.
Саске прижал кулак к губам, быстро отвернувшись. Смеется, гад, пронеслось у меня в голове, причем так, словно это он подсунул дневник матери Кибы, хотя на самом деле он просто наверняка думал: «Неудачник». Сейчас этот брюнет был в моих глазах самым чистейшим злодеем, сложным образом идеального анти-героя, который имел под собой какую-то тайну, наверняка опасную и противную.
К сожалению (или к счастью?) Киба не был похож на кого-то, кто мог этому человеку противостоять, поэтому и моя конструкция не сложилась. Саске поймал мой мрачный взгляд и моментально перестал посмеиваться, не то прекращая игру, не то начиная, а Киба через некоторое поднялся.
- Прости, Сакура, мне нужно домой.
- Понимаю, - кивнула я чуть разочарованно. Теперь мне предстояло гуляние в одиночестве.
- Прости, я пытался его спрятать! Но, видимо…
- Нет-нет, правда, все в порядке, - помотала головой я, и Киба, благодарно улыбнувшись, подошел к Учихе.
- Саске, ты же не оставишь ее в одиночестве? – торжественно обратился к нему Инузука, а я недовольно цокнула языком. Это было похоже на передачу вещи на хранение, словно какой-то старинный ритуал, полный мужского эгоизма.
- Нет, - невозмутимо ответил Саске, к его чести не поддержавший пафос моего одноклассника.
- Тогда я оставляю ее на тебя.
- Киба, может я сама собой распоряжусь? – не выдержала я.
- Я вытащил тебя на прогулку и бросаю, это неправильно, и я должен позаботиться, чтобы по моей вине ты не испортила себе воскресение.
Я только выдохнула, а Киба спешно пожал Саске руку и убежал прочь.
Только сейчас Учиха, глядя удалявшейся фигурке Кибы вслед, позволил себе отрывисто рассмеяться. Я поморщилась. Почти истеричный смех, который на пике сошел на какой-то сип без голоса, был мне неприятен.
- Прости, - ухмыльнулся брюнет, что являлось прекрасным завершением его окончательно сложившегося в моих глазах образа злобного человека.
- Ничего, - фыркнула я.
- Не напрягайся, никто на этой скамейке не воспринял этого дурачка всерьез.
- Не надо называть моего одноклассника дурачком. Вы же так мило говорили.
- Не путай понятия, - посерьезнел Саске. – Это он говорил, а не я. Меня не интересуют его поверхностные мечты о девушках, да и Тарантино я не считаю таким уж суровым режиссером.
Я снова только вздохнула, промолчав, даже не став задавать вопроса, почему он тогда не сказал Кибе правду.
Внезапно Учиха протянул руку и провел большим пальцем по моей щеке, близ губ. Я подозрительно и недоуменно посмотрела на него, но взгляд мой прояснился, когда я увидела на его бледной коже много кетчупа.
- Можно было просто сказать мне, - пожала я плечами.
- Я слишком люблю кетчуп, - мотнул Саске головой и, отвернувшись, облизал палец.
- Это не гигиенично.
На этот раз промолчал он, а я оторвала кусок булочки и, собрав на нее еще немного соуса, подала брюнету. Тот, усмехнувшись, принял и с аппетитом съел.
- Люблю помидоры, - не без удовольствия пояснил он.

Irinch_Ик
Всё, админка! Харэ флудить х))

Глава восьмая. Практика.

На тот раз отступила даже моя интуиция – настолько хорошее настроение держалось эти дни.
В то воскресение мы не сразу пошли по домам, а еще долго гуляли. Прокатились на «чертовом колесе», ведя беседы, понятные только нам двоим – про небо и солнце, про философию и волшебные мелочи быта. Мы оба были равнодушны к сладкому, как оказалось, и любили фрукты. Затем мы наткнулись на его уже бывшую девушку: надо сказать, она была весьма красива, хотя ее характер и оставлял желать лучшего. По крайней мере, я сделала такой вывод, когда она, заметив нас, тыкнула пальцем в нашем направлении, сказала что-то уж чересчур грязное и унеслась. Я вздрогнула, но Саске только усмехнулся:
- На самом деле она мне изменяла.
После этого мы быстро ретировались оттуда.
В общем, день прошел успешно, каким бы циничным не было это утверждение по отношению к Кибе. Поэтому и утром следующего дня я продолжала излучать флюиды радости, ведь никто не понимал меня еще так хорошо, как Учиха.
Здание школы разило особенным напряжением издалека. Наверное, мне так показалось, так как ученики не смеялись и не орали, а вообще не суетились, только тихо переговаривались между собой. Я подошла к компании одноклассников и спросила, что происходит.
- Я точно не знаю, но Гаара заявился сегодня в школу очень рано, злой и сразу пошел к матери в кабинет.
Поблагодарив, я отошла, едва заметно недоуменно пожав плечами. Мне казалось, что все это в последнюю очередь должно касаться учеников нашей школы, в конце концов, кто знает, может виной были личные семейные проблемы Гаары. Мама могла случайно съесть его любимую конфету.
Подумав так, я хихикнула, не волнуясь о поговорке про смех без причины (для окружающих) и зашла в здание. Атмосфера напряжения буквально витала в воздухе… Витала, но меня по-прежнему обтекала. Мыча под нос песенку, я зашла в кабинет и приготовилась к уроку.
После этого урока был еще один, а там уже и обед не за горами. Я отчетливо понимала, что мое заоблачное настроение – просто приятный осадок после вчерашнего дня, то есть ничего не зависело от Саске; повстречай я его в коридоре, я бы едва поздоровалась с ним и вовсе бы не кинулась на шею, как очумелая фанатка седзе-манги.
Фу, как можно так портить мое великолепное хобби!..
Я зашла в столовую и подсела к стандартной компании. Впрочем, я даже не буду приводить их имена – настолько незначительны для меня они были.
Нет, гораздо важнее было то, что произошло потом.
Во-первых, когда кто-то сказал до жути смешную шутку, и я весело расхохоталась, в столовую зашел Саске. Я краем глаза заметила его, чуть дольше удержав взгляд, чем надо. Учиха посмотрел на меня в ответ, так же не поворачивая головы; мы сделали вид, что не знакомы друг с другом. Мне вспомнились и сопоставились одновременно слова Саске о том, что «с друзьями тяжело» и слова Темари об их судьбе. Возможно, нам обоим будет легче скрывать странное приятельство ото всех.
Кстати, о Темари. Когда я зашла в столовую, она смерила меня непонятным взглядом, выказывая не то ненависть, не то жалость и иронию.
Но даже не эти бытовые мелочи были самыми важными. Весь свет померк, когда в столовую зашел Гаара.
Обычно он заходил неспеша, великодушно улыбаясь своим «рабам», да и вообще, посещал столовую редко. Но в этот раз никто из «церемониймейстеров» даже объявить о подходе не успел – Гаара резко забежал в помещение. Его небольшая фигурка была еще меньше от того, что он ссутулился, но почему-то всем (и мне) показалось, что он как минимум вырос в росте.
Гаара остановился на середине столовой. Темари отложила палочки и с интересом смотрела на брата, словно ожидая превеселое представление, а все остальные застывали в панике от одной мысли, что за представление может устроить Собаку, а главное – с кем. Лишь я не поддавалась общему настроению, традиционно полагая, что меня это не касается. Дурная то была привычка, ведь я словно запамятовала, что уже вступила в дружественные отношения с этим самым «врагом» Собаку и даже успела по этому поводу поговорить с его сестрой. В резких тонах.
Это все я мигом вспомнила, когда Гаара быстрым шагом направился в мою сторону. Палочки выпали у меня из рук, ударившись о коробку и отскочив на пол. Я мельком оглянулась на Саске; он наблюдал за происходящим лениво и издалека. Поймав мой затравленный взгляд, он мигом посерьезнел, а большего я не увидела – на то и краткий миг переглядки.
Гаара, оправдывая самые худшие мои опасения, остановился у нашего стола. Присутствующие почти одновременно отодвинулись подальше.
- Кто ты такая? – достаточно спокойно спросил Гаара.
- Харуно Сакура, - ответила я твердо, отчего даже сделалась довольная собой. Прежняя уверенность, вкупе с глубокой неприязнью, подавили панику. Собаку кивнул, проговаривая мое имя в уме.
- Харуно Сакура, ты весьма расстроила мою мать… - пауза, - Неуважением к школьному уставу.
- Когда это? – грубовато вопросила я. Гаара заметно помрачнел.
- Пункт второй раздела четыре. – Эти цифры мне ни о чем не говорили, поэтому я только вопросительно приподняла бровь. Собаку фыркнул. – «Ученикам запрещается вступать в романтические отношения, и с остальными учащимися особенно».
- Ну и нет у меня никаких романтически отношений, - непонимающе ответила я.
- Да ну? – Собаку недобро ухмыльнулся, и мне немедленно захотелось залезть под стол за палочками и там и остаться. Но я была уверена в себе и в своем утверждении, поэтому не потеряла уверенности.
- Я же уже сказала…
Гаара, ухмыльнувшись, отошел от стола на шаг, не отрывая от меня взгляда. Я нахмурилась, пытаясь противостоять ментальной атаке, также не отрывая от него взгляда. Мы так и смотрели друг другу в глаза, пока внезапно Собаку не перевел взгляд на другого виновного.
- Что скажешь, Учиха?
Я обессиленно опустила взгляд в коробку с бенто.
- Что ты как всегда непроходимо глуп, Собаку.
Ответ, кажется, произвел очень большое впечатление. Я робко посмотрела на Саске; он свободно сидел, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.
- Что? – пораженно прошипел красноволосый.
- Что слышал, - резко отрезал Саске. – Ты прекрасно знаешь, какие девушки мне нравятся. Совсем не такие, как она.
По идее я должна была обидеться, но идея эта меня не прельщала. Пусть думает, что хочет, я не претендую. Тем более, что тогда слова Темари опровергались, и я действительно была просто хорошим собеседником. Это меня и радовало, а о своей физической непривлекательности я прекрасно знала.
- Экзотики захотелось? – предположил Гаара.
- Не настолько, - качнул головой Саске. – Я же объясняю – не девушка она мне. Не дай Бог. Даже не друг. В тот день она попалась под руку, помогая скоротать время.
Я не приняла близко к сердцу даже это утверждение, памятуя страшные рассказы о судьбе всех его друзей. Волна благодарности к Учихе и его трогательной заботе – совсем как в манге, через равнодушие – захлестнула меня, отчего я даже немного улыбнулась.
Только вот это заметил Гаара. Я увидела, как его глаза сузились в страшном презрении. Страшном – потому что в каждом презрении есть равнодушие, тут же его место занимали совсем другие чувства. Это заняло всего мгновение, после чего Гаара повернулся к ученикам и заговорил.
- Видали, да? Мало того, что так расстроили мою мать, так еще и отпираются… Не понимаю…
Я поднялась. Гаара быстро оглянулся на меня, продолжая обвинительную речь.
- Не понимаю, почему надо было так поступать? Я же в конце концов уговорил маму на значительные свободы для вас всех…
- Как «так»? – фыркнула я, скрестив руки на груди. Гаара обернулся на меня с еще большим удивлением. – Не раздувай из мухи слона! И свободами я твоими тоже не пользуюсь!
Договорив, я поджала губы. Гаара прищурился. «Ну что, думаешь, что сказать?» - довольно злорадствовала я; естественно, недолго.
- У тебя на ногах кеды, а не школьные туфли, - хладнокровно ответил Гаара.
Поймал.
- И что?
- А то, что даже моя сестра просила тебя не общаться с ним, - Гаара кивнул на Саске. – Ты же сделала это назло ей.
- Неправда!
- Съешь тысячу иголок, - бросил мне напоследок Гаара, затем стрельнул глазами в сестру и вышел.
Кровь отхлынула от моих щек, и я почти без сил хлопнулась на стул.
- Так ты еще и обещание дала Темари?! – воскликнул кто-то.
- Нет! – резко ответила я неизвестному.
- Да! – выкрикнула Мидори. Я взглянула на их стол и замерла от удивления – Темари сгорбилась, спрятав лицо в ладонях. Непревзойденное чувство крушения понемногу затягивало меня в болото отчаяния, и я чуть не упала со стула.
- Это из-за тебя она плачет! – укоризненно, даже как-то с ненавистью выкрикнула Мацури.
- Да что за… - пробормотала я, со стороны наверняка напоминая умалишенную. Впрочем, умалишенных напоминали все, кого подставляли подобным образом.
Толпа учеников осуждающе смотрела на меня, вызывая чувство обособленной враждебности. Крушение завершилось, я стояла на обломках, лишь несущая стена еще держалась, пошатываясь, как я сейчас, но несущая стена в гордом одиночестве, да еще и такая хлюпкая, мне не была нужна, поэтому я поднялась со стула и смерила окружающих мрачным взглядом.
- Ну же, верные рабы Собаку, дерзайте! Псы цепочные! – выкрикнула я, еле сдерживаясь от слез.
- Что ты сказала?! – первая волна задетой гордости прошлась по народу, и финальным был сдавленный писк Темари:
- Съешь тысячу иголок!
Остальное я уже помнила слабо. Толпа хлынула вперед, но меня не достигла: тому первому, что несся с занесенным кулаком, заехал по лицу Саске шваброй.
- Когда ты тут оказался?! – выдохнула я, отступая назад.
- Давно, ты просто была занята глупостями! – ответил он мне, снова замахиваясь дурнопахнущим оружием, щеткой отгоняя сборище учеников, которые были похожи на зомби. «Надо бы ему помочь», - подумала я, и схватила стул. Ученики жертвовать собой не хотели.
- Ты обязательно съешь тысячу иголок!!! – снова прокричала Темари.
- А ты молчи там! – ответил ей Саске за меня. Странно, я почувствовала, что Темари не просто замолчала – замолчала скорее от неожиданности. Что же все-таки между ними произошло? – задалась я вопросом, совершенно невовремя, как это бывает со мной, но додумать я его все равно не успела – схватив меня за руку, Саске стремительно побежал из столовой. Стул с грохотом упал на пол, чудом не придавив никому ноги.
Я еле-еле успевала за Учихой. Высокий и спортивный, он бежал широким шагом, почти летя, у меня же растягивались связки на ногах, а я все равно отставала и порой чувствовала, что меня откровенно везут.
На лестнице Саске понял, что если продолжит тащить меня за собой, то я упаду и разобью себе нос или подбородок, потому отпустил.
- Советую тебе поспешить, - шикнул он.
Я и без него это знала, поэтому припустила самостоятельно.

Глава девятая. Первый раз во второй класс (старшей школы).

Оказавшись на крыше, я еле преодолела желание упасть на бетонный пол и умереть, опаленной солнцем. Вместо этого я доплелась до выступа, который служил нам скамейкой, села и согнулась пополам, тяжело дыша.
- Харуно, ты настоящая дурочка, - произнес Саске. Он тоже говорил с трудом, но у него, по крайней мере, хватало дыхания на это в принципе. Я же просто вытянула две руки и сложила ладошки вместе в жесте извинения. Они подрагивали, как и все тело.
- И в покое тебя теперь не оставят.
Я кивнула.
- Да если бы не я…
Учиха не закончил. Он просто выдохнул и взглянул на меня. Я же зато его фразу красноречиво продолжила в уме картинками, которые отнюдь не внушали радости. Они поочередно становились все более страшными, и на последней, когда меня, окровавленную, методично били стулом, я открыла глаза, чтобы прогнать наваждение.
- Ну, хоть не плачешь, - угрюмо рассудил Саске. Плакать мне, на самом деле, очень хотелось, а еще сказать, что хочется домой, к папе. Но я мужественно промолчала.
- Эй, ты теперь что, немая?
Я робко посмотрела на него, совершенно не понимая, что именно мне сказать, ведь ни одна из его фраз не была вопросом. Возможно, мне бы стоило озвучить свои мысли?
- Нет, я не… Эм, я просто растеряна.
Саске фыркнул.
- Это что, все, что ты можешь сказать?
Пожав плечами, я снова уткнулась в колени.
- Ты действительно давала Темари обещание?
- Нет, конечно.
- Сука она, - процедил Учиха и, поднявшись, прошелся по крыше. В пределах школы материться было нельзя, и я боялась, что отсюда нас могли услышать. Особенно непривычным это выражение было для меня, не привыкшей к грубостям как к филологическому явлению, в смысле, даже если они были обращены не на меня.
Наверное, это было видно по моему лицу.
- Вот только не надо такое кислое выражение лица делать. Будто бы неправда?
- Извини, все нормально, я просто не привыкла.
- С кем ты общаешься? – Саске был несколько раздражен. Я пожала плечами.
- У меня лучшая подруга со средней школы официантка и учится в старшей школе Z, еще одна – выпускница этой школы, фотограф, да и все…
- А этот…
- Киба никогда не говорит то, что запрещено школьным уставом…
- Еще бы, дрожит перед Гаарой.
- Не нужно так осуждать это, он просто хочет жить спокойно… Это я глупая.
- Я бы предпочел, чтобы таких глупцов было побольше, - качнул головой Учиха и обернулся на меня. – Тогда бы мы могли дать отпор зазнавшемуся рыжему. Но сейчас ты понимаешь, что будет?
- Будет плохо, - кивнула я. – Повезет, если парни посчитают, что избивать девчонку – не круто. Но облавы, темные – это будет. С учебниками и тетрадями можно будет распрощаться. Личных вещей в школу не носить, быть начеку… Ну и так далее.
- Именно. Но кое от чего тебя можно будет и избавить.
- Скажи, если ты можешь так сделать, почему ты не помогал другим?
- Потому что они были жертвами обстоятельств и собственной неосмотрительности, ползали у Собаку в ногах и просили прощения. Здесь у нас случай восстания, и на этот раз я точно одержу победу.
- Мы, - поправила его я.
- Я, – упорно повторил Саске. – Тебе лучше не вмешиваться, хуже будет.
- Темари мне рассказала, что все твои предыдущие друзья ушли из школы из-за Гаары.
- Вот только не надо думать, что я одинокий, - поморщился Саске. – Да, они перешли, но мы все равно остаемся друзьями.
- Поэтому ты и не знаешь, что значит действовать в одиночку. Я не навязываюсь, но помощь тебе действительно понадобиться. Даже если ты просто не хочешь со мной общаться, тебе лучше найти надежного союзника. – Я задумалась, перебирая в голове знакомых, но решение пришло быстро. – Например…
- Прекрати уже глупости говорить, мы друзья.
- Я просто на всякий случай. – Я улыбнулась, искренне надеясь, что не покраснела. Мне внезапно показалось, что если бы не наше с ним общение, я бы вступила в клуб седзе-манги, чтобы сидеть с товарищами по несчастию в одном кабинете, у окна, не участвуя в их мероприятиях, и мечтать, чтобы мне говорили подобные слова почаще. Темари была не права, он может воспринимать меня не как непривлекательную девушку, а как друга! Вот и первая победа.
- Правда, я еще ни разу не дружил с девушкой.
- Ну и ладно. Мне приятно быть первой.
Саске рассмеялся, а я опустилась с небес на землю – опять не в теме.
- Эй, опять это лицо… - Смех сошел на нет. – Странно, я думал, если уж Темари что-то рассказывает, она рассказывает все.
- Например? Она рассказала о многом.
- Черт, ты что, правда не догоняешь?!
Я покачала головой.
- Тоже мне, ангельское отродье.
- Эй, не обзывайся! – фыркнула я.
- Я правду глаголю, дурочка! Нелегко тебе придется в жизни.
- Да что я такого сказала?! – окончательно вскипела я.
- Ничего, - сдался брюнет. – Просто меня рассмешило, что что-то у меня еще может быть в первый раз.
- Фу. – Я отвернулась, скрестив руки, словно это могло чему-то научить Саске, который оказался таким же испорченным, как и все. Иногда мне хотелось, чтобы мир резко забыл обо всем, что связано с физической любовью и ударился в духовность; но тогда бы человеческий род красиво, но вымер, что природу не устраивало, да и меня тоже - и я сдалась.
- Я хочу сказать, что дружба с девушкой – это не мужская дружба, но и не подчеркивание разницы полов или намеки, - сказала я тоном учителя. Учиха закатил глаза.
- У тебя было много друзей-парней?
- Приятелей.
- Да ты динамщица, - ухмыльнувшись, Саске попробовал растрепать мне волосы на макушке, но я увернулась.
- О чем ты?
- Не важно. У тебя парень вообще хоть раз был?
- Был, конечно! – фыркнула я и отошла еще на шаг. Сай, ты мое спасение от звания неудачницы с удобными представлениями.
- Да ну?
- Да. Он сейчас в Германии. И врать тебе мне нет резона!
- И то правда. – Пожав плечами, Саске двинулся к выходу. – Ладно, пережди, может, урок, потом…
- Ну уж нет. Прятаться я не собираюсь!
Учиха с укором оглянулся на меня и покачал головой, я же только заговорчески улыбнулась, прекрасно понимая, что моего решения он ждал, и только вежливость заставляет его отговаривать меня. Мне показалось это очень милым, и я уже начала ловить себя на том, что Учиха Саске нравится мне все больше и больше.

В классе меня самым естественным образом встретили косые взгляды и тишина. Я, как ни в чем не бывало, прошла к своей парте, коротким взглядом осмотрела сидение стула, немного отодвинула его назад и села. Ничего не произошло, и я усмехнулась.
- Верные слуги вассала не предприняли действия, - констатировала я несвойственным мне низким, чуть хриплым голосом. Ответом мне был легкий шумок шепчущих разговоров, пробежавший по классу. Я посмотрела на Мидори – она сидела, глядя прямо на доску, словно ничего не произошло.
На телефоне было одно непрочитанное сообщение, как оказалось, от Кибы, присланное буквально минут десять назад. «Сакура, ты в порядке? Вас никто не ищет, Гаара сказал, что «эти двое мелки для наказаний», а ты якобы под влиянием Саске. Это правда? Ты где?».
«Интересное дело, - подумала я глядя на пестрые иероглифы, - Собаку не желает расправляться со мной… Или с Саске». Сопоставив в голове ситуацию в семьях Саске и Гаары, я предположила, что он просто не хотел бы, чтобы все это стало достоянием школы, а значит, и матери Гаары. «Меня засосала опасная трясина», - подумала я в очередной раз и наконец обратила внимание на начинавшийся урок.

На мое счастье, все прошло максимально спокойно, даже слишком; а виной всему было то, что со мной никто не разговаривал. Когда я подошла спросить, что так громко обсуждают мои приятели, они сухо ответили «ничего» и разбрелись кто куда. Даже Киба. Впрочем, его неисключительность меня не удивила; Киба всегда был достаточно трусливым для того, чтобы не общаться с неугодными остальным. В общем, можно заключить, что я отделалась легким испугом. Если мне удастся избежать проблем по дороге домой, можно даже заключить, что и Темари забыла взыскать по ложному обещанию страшное наказание.
Настроение подскочило, как это бывает обычно, неожиданно и резко. По дороге я решила купить себе еще и любимую молочную шоколадку, и настроение уж совсем достигло предела. Удивительное дело – совершить много плохого и избежать наказания!..
Спустившись - нет, скорее пропорхав на невидимых крыльях счастья по лестнице, я подошла к шкафчику и начала вытаскивать сменку, но тут меня насторожил вес обуви.
Я застыла на некоторое время, затем встряхнула кеды и тут же отскочила – на пол посыпалось мелкое битое стекло… Прямо из моей обуви!
- Господи, - сорвалось с губ, кеды выпали из рук, покрыв пол дополнительным потоком острых осколков. Окружающие также впали в ступор, потом как-то странно столпились по компаниям и начали перешептываться. «Это же должно было случиться, да?», «Я уже думала, что она исключительная…», «А кто это сделал?».
Не обращая внимания на разговоры, я заглянула в шкафчик – на дне пластом лежало письмо. Аккуратно перешагнув опасную зону, я достала послание и развернула его.
«Это твой первый шаг к новой жизни, она будет такая же острая. Я выполню обещание. Т.»
В авторе письма сомнений не осталось. Хотелось бы думать, что это было запугивание в самой последней его стадии, но Темари есть Темари. Они ведь знали, что я не настолько глупа, чтобы не заметить стекла в обуви?
Скомкав письмо, я кинула его обратно в ящик со словами: «Что за бред» и села подбирать осколки – не оставлять же оружие массового поражения здесь.
- Какого черта? – выдохнул внезапно появившийся Учиха.
- Привет, - отозвалась я, методично собирая мелкоту в платок. Кинув вещи, Саске опустился на корточки и начал мне помогать.
- Что здесь произошло?
- Это богатство было у меня в обуви.
- И кто это сделал?
- Послание в ящике, если тебе интересно.
Саске потянулся и достал письмо. После прочтения он совершил ровно те же действия, что и я, только сказанные слова были грубее, но не достигли планки, заявленной на крыше.
- Вот стерва-то.
…Вдвоем убираться было гораздо быстрее. Пришлось, конечно, пожертвовать носовым платком… Хорошо, что сегодня я взяла не один из тех, что были связаны с воспоминаниями о маме…
- Вроде все, - констатировал Саске.
- Ага, - согласилась я и оглянулась – все уже разбрелись, только какая-то длинноволосая блондинка переодевала обувь, изредка поглядывая на нас. Оно было немудрено – наша парочка стала новыми животными в зоопарке.
- Тебя ждать? – спросила я. Мечта о шоколадке пропала сама собой, оказавшись слишком циничным действием в моем мозгу, который был полностью посвящен опасностям, грозящими хозяйке.
- Нет, меня забирают.
- Тогда пока. – Помахав рукой, я направилась к выходу. И правда, у входа уже стояла черная машина, блестящая и тонированная, как в каком-то фильме; заинтересованно посмотрев на нее, я пошла домой.

Глава двенадцатая. Игры.

От созерцания героев детства меня буквально оторвали, каким-то уж слишком знакомым жестом отпихнув назад; травмированная нога не выдержала - и я завалилась на пол. Надо мной возвышалась стайка девчонок, главную из которых я уже видела, только где, сказать затруднялась.
- Простите, ваша манга…
- Клюю-у-у-унула, - протянула главарь, блондинка с длинной челкой и еще более длинным хвостом.
- А?
- Да еще так любовалась… Хочешь, подарим тебе все томики этой бесполезной литературы?
Я поднялась.
- Какими бы вы тут обрядами не занимались, вы все еще находитесь в клубе седзе-манги, поэтому будьте добры…
- Заткнись, самонадеянная дура!
Я врезалась в дверь. Болезненно. Блондинка отрезала пути к отступлению.
- Выскочка!
- Я просто захотела вернуть мангу на свое место! – вяло возразила я.
- Тупая! Что, раз Саске на тебя обращает внимание, значит, все можно?!
- Да я не… - Получить оскорбление от такой нелогичной девушки было даже приятно. Но вот их тут было больше, чем меня. Хотя, ввиду последних событий я не боялась уже ничего, кучка больных фанаток была наименьшим из возможных неприятностей.
- Ты ведь… Уродина! У-ро-ди-на! Думаешь, достойна его?!
- Да не встречаемся мы! – рявкнула я вполне агрессивно для себя. Эти домыслы начинали раздражать. Неужели никто и правда не верит, что с этим парнем можно дружить?! Да и грубости перешли совсем в другой, более обидный характер. Чего уж тут говорить, блондинка была красива – голубые большие глаза, светлые, наверняка мягкие волосы, фигура не хуже, чем у Темари.
- Очередная игрушка, возомнившая о себе черти что… - хихикнула какая-то клуша позади.
- Да если бы не запрет на отношения…
- Трусихи! – воскликнула я в гневе. – Что есть запрет?! Между прочим, Саске не считается с мнением Гаары, вам ли это не знать! Вы все только и можете, что издалека стенать, развешивать тут… - я поморщилась, глядя на презрительного Учиху с фотографий. – А на самом деле вы ничего не можете, вот вы и беситесь, и мы с ним не встречаемся, забирайте на здоровье! – последняя фраза была выкинута блондинке прямо в лицо.
Она поджала губы, готовя то ли выплюнуть мне в лицо поток сквернословия, то ли просто выплюнуть мне в лицо; руки ее задрожали. Стайка позади была доведена до кондиции.
- А что уж будет с вашим клубом, когда он начнет встречаться с кем-то из вас? Изобьете подругу? – с кислой улыбкой спросила я, становясь снова излишне храброй, о чем, естественно, должна была пожалеть.
Это действительно стало последней каплей, и блондинка, не растерявшись, со всей силы залепила мне пощечину. Щека вспыхнула, я покачнулась.
- Мы все выстрадали свое, мы достойны быть с ним, - произнесла она величественно. – А ты… Выскочка, ты ничего не знаешь. Мы еще посмотрим.
С этими словами меня буквально выпихнули за дверь.
«Легко отделалась», - криво усмехнулась я, держась за щеку.

Так я познакомилась с клубом седзе-манги. Было искренне жаль томики «Кэнди-Кэнди», да и все собрание вообще; так же расцветало желание выкрасть мангу у извергов и передать той самой знакомой выпускнице – в свое время она тратила на коллекцию добрую часть зарплаты.
Щека горела красным, но это была мелочь по сравнению с ногой, которая болела пуще прежнего. Врач сказала, что это просто ушиб и ограничилась прикладыванием льда. Я буквально чувствовала, как под гольфом медленно наливался бледный фиалковый синяк, который сейчас очень нетактично напоминал о себе.
Я поймала себя на мысли, что сейчас мне бы Саске очень пригодился. Но он, вероятно, уже ушел домой. Ладно, хватит с меня его помощи, надо и честь знать.
До дома я дошла с трудом, хотя где-то на середине пути я уже не обращала внимания на скрипящее нытье лодыжки. Уже в своей комнате полюбовавшись на сиреневую плюшку, я легла спать.

Утром едва не опоздала. Носилась по квартире, закаляя выдержку, выскочила из дома и еле добежала до школы.
На лестнице я умудрилась столкнуться с кем-то и едва из-за этого не упасть. Этот «кто-то» был значительно мягче Саске, и то, что не он подвернулся мне, было даже немного удивительным фактом. Я подняла голову и замерла – на меня сверху вниз взирала Темари с какой-то сладкой, благосклонной улыбкой. Она подняла руку, я дернулась, несмотря на медлительность ее жеста, Темари скрипуче хихикнула и похлопала меня по щечке, как ребенка. Специально ли – по щеке, которая вчера пострадала в борьбе за справедливость.
- Наша красавица, - подернула блондинка бровями, оставляя свою руку на щеке. Эта пауза меня так испугала, что я подскочила и так угорело унеслась с лестницы, словно меня преследовали.
Я забежала в библиотеку и уперлась ладонями в колени, тяжело дыша. В отделе зарубежной литературы, как ни в чем не бывало, сидел Саске. «Вот он где, решил прогулять свои обязанности», - подумала я, нелепо пошутив по поводу его вечной взаимовыручки. Нелепо – даже в уме.
- Сакура? Как нога?
- Лучше, - ответила я и села напротив него. – Я тут встретила Темари…
- И как? – Саске был спокоен, наверное, потому что я сидела перед ним целехенькая, разве что напуганная.
- Ничего… Она назвала меня красавицей, похлопала по щеке, и тут я убежала.
- И что тебя не устраивает? – пожал плечами Саске, переворачивая страницу.
- Она была спокойна! Ничего не делала! И…
Моя рука взметнулась к горящей прикосновением щеке, но я тут же осеклась. Саске не должен ничего знать о той выходке своего клуба, решила я, он их и так не жалует.
К несчастью, Учиха уже отложил книгу и взирал на меня с самым деловитым видом.
- И?
- И… Похлопала по щеке…
- Это я уже слышал. Но она же не ударила тебя. Может, просто захотела тебя испугать?
- Она добилась своей цели, - пробормотала я.
- Ну и все. Не забывай, Гаара охоту остановил, и едва ли Темари ему противоречить будет.
Я в ответ только невнятно пробулькала согласие, в очередной раз чувствуя себя винтиком в сложном механизме войны. Скорее всего, так и было. Сравнение с шахматной доской, впрочем, мне нравилось больше: я была королевой, которая ходила на одну клетку, но была главной фигурой на доске, ведь если Саске потеряет союзника… Нет, не так – если Гаара его победит, то у Учихи никогда больше не будет союзников.
- Кто-то опять стал аутичным, - вздохнул Саске, закрыв книгу окончательно. Я качнула головой.
- Ну… Ведь это все серьезно, - заговорила я. – Все, что мы делаем, что они делают…
- Тебе еще не поздно отступить, тем более, что все могло закончиться более плачевно.
- Нет, этого я точно не сделаю. – Я отвернулась и дошла до полки с книгами, вытянула одну наугад и рывком открыла. Случайная строчка показалась мне бессмысленной, и томик отправился обратно. – Я вообще не понимаю, зачем ты постоянно меня отговариваешь.
- Ну… Из-за прошлого опыта, скорее всего.
- А что было раньше? – с интересом обернулась я. Учиха, наоборот, отвернулся. Спустя некоторое время он неохотно заговорил:
- При моем поступлении я сразу подружился с неким Наруто. Точнее, мы сначала много ссорились, но потом все сработало с точностью до наоборот, и мы стали самыми близкими друзьями. Гаара тогда не особо выпендривался, все началось где-то спустя полгода… Тогда Наруто возмутился. Он очень много и активно спорил с ним, выигрывал все драки – то время было безумием, и к концу года его исключили.
Я промолчала. Учиха выглядел очень разбитым из-за этого, хотя и оставался прежней циничной глыбой равнодушия.
- Следующий год начался с торжества Гаары. Директриса совсем с катушек слетела… А потом произошло так, что Гаара совсем на меня обозлился, наблюдать за ним в это время было забавно. Потом он нашел себе девушку, ммм… Карин, кажется. А я взял и отбил ее. Тогда Собаку ввел запрет на отношения, и Карин была выгнана.
Я нахмурилась. Это было в их стиле – втягивать народ со стороны.
Учиха, глядя на мое недовольное выражение лица, усмехнулся.
- Да, я тоже не играл честно, но иначе мы не можем, Сакура.
Я подумала, что если бы не пофигизм, Саске вполне мог бы стать таким же деспотом.
- Нет… нет, пожалуйста, я совсем не похож на него.
В очередной раз удивившись одинаковому ходу мыслей, я кивнула:
- Да. Похожи, но не одинаковы. Я знаю.
- И все-таки, если ты не будешь аккуратна, что-то да может случиться. – Саске встал. – С Гаарой не нарывайся. Он тебя не трогает только потому, что считает ниже своего достоинства сражаться с девчонкой… Наверное. А чтобы не раздражать Темари – просто не упоминай меня. Она сразу заводится. – Как-то глубокомысленно ухмыльнувшись, Саске вышел, оставив меня в легком недоумении.
Так и не разгадав эту загадку, я принялась за другую: мне стало интересно, что такого читает первый красавец школы. Выбор книги, тем не менее, меня несколько обескуражил: это был труд некоего Э. Берна под интригующим названием «Игры, в которые играют люди (Психология человеческих взаимоотношений)». Глянув вслед брюнету недоуменным взглядом, словно бы на него самого, я наугад открыла книгу где-то в середине.

«"Насилуют!" первой степени, или "Катись отсюда" игра популярна на вечеринках и представляет собой легкий флирт. Женщина (Уайт) демонстрирует, что она свободна и получает удовольствие от ухаживания мужчины. Как только он проявляет свое небезразличное отношение, игра закончена. Если женщина вежлива, она откровенно говорит: "Я ценю ваши комплименты и очень вам признательна", а затем переходит к следующему объекту. Если же она менее щедра, может просто оставить мужчину.

"Насилуют!" второй степени, или "Негодование". Уайт получает лишь побочное удовлетворение от ухаживаний Блэка. Главное удовлетворение она получает, отвергая его, так что в разговорном языке эта игра известна также под названием "Отвяжись, нахал!". Уайт компрометирует Блэка гораздо сильнее, чем при легком флирте игры первой степени, и наслаждается его замешательством, когда отвергает его. Блэк, конечно, не так беспомощен, как кажется, и ему пришлось затратить значительные усилия, чтобы попасть в подобную ситуацию.

"Насилуют!" третьей степени. Это суровая игра, которая заканчивается убийством, самоубийством или судебным разбирательством. Здесь Уайт ведет Блэка к компрометирующему физическому контакту и затем заявляет, что он пытался ее изнасиловать или причинил ей невозвратимый ущерб. Столкновение может произойти немедленно, как при крике "Насилуют!", либо может оказаться отложенным – самоубийство или убийство после продолжительной любовной связи. Если она захочет выдать происшедшее за изнасилование, ей без труда удастся найти союзников – платных или просто заинтересованных представителей полиции, прессы, адвокатов или родственников

Родственные игры. Мужская версия "Насилуют!" часто встречается в коммерческих ситуациях: "В постели режиссера" (однако женщина так и не получает роли) и "Сядь ко мне на колени" (после чего ее увольняют)».

Я вздрогнула, захлопнув книгу. Этот Берн, должно быть, был настоящим циником, а циники оставляли у меня тягостное ощущение, тем более такие отъявленные. Герои, представленные в этом варианте, были еще хуже: я бы, наверное, в жизни не могла так спокойно реагировать на комплименты и притязания.
Тряхнув головой, я быстро вышла.
В целом идея, что все, что делает человек – не более, чем игра, мне претила. Возможно, моя искренность была неправильной позицией в современной жизни, что мог бы мне подтвердить лично Гаара, специалист по местным «играм», и многие другие, называющие меня «наивной»; но нет, меня это не должно волновать, твердо решила я.

Вижу Ира и без меня отлично справляется...