Очень хотелось бы, чтобы ты (ничего, что на "ты"?) продолжила читать его до самого конца. Очень интересное твое мнение. Ну если конечно время найдется, я ж понимаю)

Нумс... приятно это знать)

Чувства здесь плохо переданы, так как здесь в основном диалоги. Надеюсь в дальнейшем ты изменишь свое мнение.

Канешн не такая, она у меня стойкая девочка. Я просто НЕНАВИЖУ плаксивую обузу, какая она в основном есть в аниме, я всегда ее изображаю сильной и выдержанной, здесь она настрадается бедная)))

0_0 не знаю... чем он тебе так понравился))))

*пацталом* ахха-ха ну видимо настолько было темно))))))

я тоже на это очень надеюсь))

спасибо за комент, буду рада видеть снова)

Глава 3. Вечная тревога

Светало. Яркие лучи солнца начинали зарождаться на горизонте, преобразовываясь в яркие струны оптимизма. Все прозрачные капли мертвой росы вмиг заблестели, как огранённые изумруды. Казалось, тайная ночь пройдет и заберет с собой все проблемы в небытие забытого прошлого. Но это лишь желания, надежды, мечты. Жизнь без которых, как птица без свободы, недействительна. Возможно, лишь безликое бытие. Лишь мертвое существование.
Иллюзия сна не хотела отпускать из плена разум жителей города. Обитатели населенного пункта спали. Но не те, что в детстве встали на тяжкий путь ниндзя. Не те, что ступили на тропу защитника Конохи. На путь веры в лучшую жизнь. За дружбу. За любовь. За родную землю.
У старых, но крепких и мощных главных ворот столицы собралась небольшая группа людей. Все они были ниндзя. Все они уже испробовали вкус настоящей боли. Боль от ранения тела и ранения души, что предоставила горькая жизнь. Это были люди, которые никогда не сдаются. Не сдаются, но неодолимо катастрофически боятся. Боятся, что истекают последние минуты, когда они видят дорогих им людей.
В линию, спиной к выходу, гордо, но тоскливо стояли четыре человека. Перед ними находились люди с внутренним воем внутри, криком и гнусным смятением. Некоторые пытались потушить этот разгоревшийся пожар жидкими холодными надеждами и выглядеть достойно, как подобает их характеру. Другие сквозь усилия не могли сдерживать тяжесть. Они тихонько рыдали, ощущая капли боли тревоги и беспокойства на своих щеках.
- Хината, не плачь, – грустным голосом успокаивал брат сестру, находясь в крепких девичьих объятьях.
- Обещай, что вернешься, – не отпускала дорогого человека рыдающая куноичи.
- Наруто… - кинул он рядом стоящему грустному юноше. – Прошу, позаботься о ней.
От вонзивших в самую глубину девичьего сердца игл от услышанной фразы светлоглазая брюнетка еще больше зашлась плачем. А ее брат лишь мертво стоял, легко приобняв беспокойную младшую сестру и устремив свой теплый взгляд холодных тайных очей на Узумаки. А что он может? Обещать? Того, что не может пообещать себе, пообещать ей? Но язык не поворачивался произнести это слово. Слишком многое оно значит. Ложь не сотрет беспокойство с души, лишь спрячет. Спрячет ценой дорогого ему доверия.
К брюнету, что считался лидером этой команды, и блондинке с веером подошли Наруто  и Ино. Обменявшись несколькими словами, они, не спеша, обняли двоих ниндзя, будто видятся в последний раз. После они подошли к оставшимся двоим ниндзя, что отправляются на эту опасную миссию.
- Сакура, - прошептала блондинка, стоявшая от подруги на небольшом расстоянии. – Ты просто обязана выжить.
- Почему это? – розововолосая даже показала легкую усмешку на лице.
- Мы тебя один раз потеряли… я не хочу, чтобы это повторилось…
- Я не дам им разрушить Коноху… - твердо, даже с какой-то злостью, ответила Харуно. – Если в этом будет польза, я, не задумываясь, отдам жизнь ради спасения родной деревни.
Снова крупинками боли обсыпала подруга голубоглазую. Ком в горле приобрел гигантские размеры. Было трудно дышать. Крик просился на волю, но сознание не пускало. Яманака закрыла глаза от переизбытка дождя в душе, называемом слезами, и грязью почвы, называемой воспоминаниями. Несколько секунд постояв, блондинка подошла еще ближе и приблизила губы к уху куноичи:
- Ты всегда останешься моей самой лучшей подругой, – слова были настолько тихими, что их хозяйка не знала, услышала ли их та, кому они предназначались, или нет.
Длинноволосая блондинка увидела, как Сакура тяжело сглотнула, но все еще стояла неподвижно, как вытесанная изо льда статуя. Но вскоре розововолосая поднесла правую кисть к своей переносице и прикоснулась большим и безымянным пальцами в область глаз. Блондинка тщетно следила за непонятной реакцией подруги детства. Харуно отвернула голову в сторону и сделала шаг назад.
- Ино, пожалуйста, прошу… - начала, наконец, молодая особа с белыми повязками на глазах. – Не дай Наруто покинуть город, – умоляющий шепот из этих пересохших уст услышали лишь двое – две девушки, две куноичи, две подруги, как две сестры.
- Хорошо, - тяжелый вздох.
Стоявшая немного дальше толпа состояла из Сая, Тен-Тен, Шино, Кибы с Акамару, Ли и Хокаге Деревни Листа – Цунаде. Блондинка с двумя завязанными сзади хвостиками уверенно шагнула из группы к четверым коноховцам, которых сама и поставила на горький путь этого важного задания. Но ее взгляд… будто она приговаривает их на казнь, чувствуя свою вину Будто она смотрит на падающие звезды, которые уже никогда не возродятся. Будто смотрит на мертвую гладь воды, в которой видит потерю, боль, сожаление. Мутная вода, которая называется будущим.
- Сакура, - с не потухшими угольками грусти, но все же решительный женский голос послышался с покрытых яркой помадой губ. - Ты отвечаешь за здоровье членов группы. Неджи, ты сильный ниндзя, но держи свой пыл в руках. Темари, я благодарна тебе, что на нашей стороне такой могучий союзник. И, Шикамару… - она сделала паузу и глубоко вздохнула. – Прими правильные решения и верни команду в деревню целой.
- Не ходи туда, - тихо попросил Узумаки розововолосую девушку.
- Наруто, верь в меня… - так же шепотом с крупинкой обиды произнесла Харуно приятным голосом. - Пожалуйста, не недооценивай меня.
Уловленные слова подруги и напарницы заставили тоскующего джинчуурики лишь опустить голову, но он тут же почувствовал, как кто-то прикоснулся пальцами к его подбородку, чуть приподнимая голову, тем самым специально представляя перед ним свой образ.
- Можно тебя кое о чем попросить? – тонкий девичий голосок куноичи с волосами цвета вишни  слился с ветром.
- Проси, – быстро был дан ответ.
- Откройся ей… - нотки ее голоса проникли в душу юноши и закружились там в красивом танце. – Откройся той, которая тебе небезразлична.
Друг детства. Какой он был? Простой, беззаботный, жизнерадостный. Упрямая вольная птица, которая даже с поломанными крыльями достигнет своей цели. Ни обидчивый котенок, ни враждующий волк, а яркий светлый лисеныш. Какой он стал? Немного тайный, немного враждебный, немного боязливый. Годы меняют человека. В лучшую ли сторону? На правильный ли путь? На верную ли ветвь судьбы? Но если бы было иначе, имели бы мы то, что у нас есть сейчас?
Как бы это ни было странно для характера этого человека, но Узумаки показался унывающей особой. Собрав, наконец, все мысли, паникой шуршащие в голове, он проглотил наросший ком в горле и открыл рот, чтобы произнести какие-то слова, но его отвлек Шикамару.
- Пора в путь.
Четыре фигуры уходили вдаль. Темные силуэты становились невыразительными тонкими полосками, что медленно прятались за линией горизонта. Остальные следили за исчезающими печальным взглядам, находясь в подавленном состоянии духа. Ведь быть может, они видели их в последний раз.

Полдня в пути. От ветки к ветке все безмолвно направлялись в назначенное место. Нара двигался первым, за ним на одной линии находились Сакура и Неджи, а после уже Темари. Лидер группы оглянулся и прошёлся темноглазым взглядом сначала по двоим позади, а после – на отстающую блондинку. Вдруг он замедлил темп, дал обогнать себя опытному медику и обладателю бьякугана и сравнялся с ниндзя Деревни Песка. Но та показала лишь свое недовольство, когда обрела то расположение, где недавно был юноша – впереди всех. Быстро сдавшись, Шикамару снова подался первым.
- Что с ними происходит? – начала разговор розововолосая куноичи с задумавшимся Хьюга.
- А? – переспросил тот.
- Я говорю, что с этими двумя? – она старалась говорить тихо, чтобы ее не услышали те, о ком она говорит, и пока что это получалось. – Они как-то странно себя ведут.
- Ааа, да эта влюбленная парочка в ссоре, – спокойно начал светлоглазый.
- Любовная парочка? – бровь Харуно приподнялась, рот сначала приоткрылся, потом издал легкую усмешку.
- Ну, да… - безразлично говорил опытный ниндзя. - Они встречались пару месяцев назад. Но когда Темари услышала, что на ее деревню тоже напали, она хотела отправляться домой, а Шикамару ее не пустил. Боялся, что она подхватит за пределами города болезнь. Та не раз пыталась сбежать, но лентяй всегда удерживал ее, даже несколько раз применял свою Технику Тени, а вот она ни разу не применила свой веер на нем.
- И потому он и взял ее на эту миссию? - все еще шепотом утоляла любопытство Харуно и в ответ получила убеждающий кивок, который она четко увидела, но не глазами.
Граница страны одолена. К достижению цели оставалось примерно три часа. Мысли путешествующих были тесно переплетены с предугадыванием будущего. Что их ждет? Мир? Несогласие? Ловушка? Смерть? Тревога пожирала каждого изнутри, выражаясь наружу через маленькие крупинки прохладного пота. Вечная серость неба не выходила из их внутреннего мира и страшащие мысли в виде грома настораживали. Вдруг Сакура громко ахнула, чем привлекла взгляд троих сокомандников.
- Что? – послышался из уст Шикамару вопрос, что резко защекотал интересом и смятением окружающих.
- За нами следят, – удивила розововолосая, так и не останавливаясь.
Все почему-то подумали, что это ложная тревога, но появился какой-то кусающий огонек внутри. Откуда она может знать? Она же слепая.
- Неджи, проверь, – обратился брюнет.
- Бьякуган, – вскрикнул Хьюга, и на его лице мгновенно четко провиделись линии вен, идущие со стороны глаз. – Пока никого не вижу.
- Присмотрись к птицам, – не сдавалась ниндзя-медик.
Вдруг глаза Неджи приобрели округленную форму, и он мгновенно остановился на одной из веток деревьев леса. Две девушки и юноша тоже прекратили движение, встав возле обладателя бьякугана.
- Совсем рядом… - насторожил светлоглазый. – У этого ворона… слишком много чакры. Но, Сакура… - не мог собраться с мыслями Хьюга. – Как ты его увидела?
Все снова повернули головы в сторону розоволосой куноичи и их взору представилась картина, что вызывала не что иное, как удивление. Ученица Пятой, не задумываясь, схватила два ножа, что крепились у нее на шортах, в обе руки и решительными движениями кинула куда-то в листву деревьев, сначала один, затем второй. Послышался шелест зелени и звук хлопанья крыльев птицы. Показалось черное порхающее существо в воздухе, что быстро скрылось в небе.
- Какого черта, Сакура? – не выдержал переизбытка возмущения Нара.
- Это же враг… - выкрутилась озадаченная.
- А если это кто-нибудь из Акацки? Мы же не идем за войной, мы идем за миром, и как раз такие ситуации могут заставить их передумать… Ты вообще в своем уме?
- Но… - загнанная в угол Харуно не знала, что сказать.
- Я, как-никак, все еще лидер группы, – продолжал возмущаться темноглазый брюнет. - Так что попрошу самостоятельно ничего не предпринимать.
Загруженная куноичи отвернула голову в сторону и слегка кивнула. Но Неджи и Темари так и стояли неподвижно, выпучив глаза, приходя в себя от только что увиденного.
- Сакура… - не мог отойти от состояния шока светлоглазый парень. – Как ты его увидела?
- Я не вижу… я чувствую.

Вот и город. На удивление довольно большой и слишком людный. Почему-то ниндзя думали, что это будет тихое мертвое место, где они с Акацки заключат договор о мире, но, видимо, они ошибались. Было специально запланирована прибыть заранее для изучения местности и, может, обнаружения ловушек, потому впереди еще был завтрашний день и небольшая частичка сегодняшнего. От усталости хотелось спать, хотя было еще светло. Они зашли в ближайшую гостиницу и взяли каждому по номеру.
    Одиночество. Кому-то оно мило, кому-то оно мерзко, а для кого-то оно родная душа. В одиночестве изливаешься сам себе, ищешь пути выхода из проблем, успокаиваешь беспокойное «я». Как? Каким способом? У каждого свои подходы. Изливание души в немом, идущим эхом, воем, в сочившихся слезах, в тихом крике. Но тот, кто не вправе обладать всем этим, кто уже не в силе удерживать взрыв… кто уже не властен над своими эмоциями, отдается легкости, порхающему танцу под руку с проникающими в мозг нотами музыки.
Утро. Контрастные, четкие и яркие сны отступают. Ей не хватает этого в реальности… но она бессильна. Слишком большой урок представился в том городе. Слишком много душевной боли пережито после. Воспоминания жестокого прошлого. Столько крови повсюду. Грешные твари и невинные люди. Их смерть. Вечная тревога. Так хочется защитить тех, кого любишь, но в сердце таится шипящий ужас от боязни им навредить собственными силами. Но она дала обещание. Дала самой себе. Держать себя в руках.
«Что? Уже утро? Как я могла так долго спать?» - бешено носились мысли в голове проснувшейся Харуно. Она быстро вскочила, оделась и побежала искать сокомандников. Но в тех комнатах, где должны были быть друзья, ее встречала лишь пустота. Паника охватила девушку. «Они отправились сами? Почему? Из-за моей вчерашней выходки? Блин. Нужно найти их. Но где это место встречи? Шакамару что-то говорил о «Мертвой улице». Нужно спросить жителей».
Оказалось, что такая улица есть, и надежды встретить друзей привели куноичи сюда. Так или иначе, она не знает номер дома. Но упрямый характер не позволял сдаваться. Она медленно шагала вперед. Странно, что эту улицу называли «мертвой», ведь она довольно красива. Высокие особняки, ухоженные клумбы, переливчатое пение птиц и порхающие в воздухе ароматы цветов. Но один дом ей показался подозрительным. Он совсем не вписывался в картину к остальным. Старые доски и облезшая краска на них говорили лишь о том, что здесь уже давно никто не живет. Почему-то девушку-медика потянуло туда. Ее приветствовал скрип дверей и досок пола. Тайна и интерес так и манили вглубь. Пустые комнаты, какой-то страх и настороженность. Холодные стены будто наблюдали за каждым ее движением. Паутина в углах немного колыхалась от сквозняков. В следующей комнате Харуно увидела лестницу, ведущую на второй этаж. И тут она тоже не удержалась, чтобы не пойти дальше. Открылся длинный коридор, вдали которого видны были две запертые комнаты.
Шаг. «И что я здесь делаю?»
Второй. «Их здесь нет».
Третий. «А, может, есть?»
Вдруг неожиданная звуковая вибрация в девичьих ушах заставила вздрогнуть молодую особу. Это был еле слышный шум, но он был. Девушка это точно знала.
«Шикамару! Неджи! Темари! Это вы?» - кричали вопросы в ее голове, но ни одного слова не сорвалось из пересохших изящных уст. Ноги сами понесли куноичи в конец коридора. Две двери. Она решительно схватила ручку первой комнаты, потянула на себя и по инерции немного подалась вперед. Громкий вдох от удивления.
Спиной к Харуно находился человек высокого роста, и его аристократически-небрежная грация и натренированное долгими тренировками тело казалась мужским идеалом. Крепкое телосложение не только бы с восторгом привлекло взгляд любой девушки, но и заставило бы их сразу же залиться румянцем. Торчащие цвета темно-сажной ночи прямые пряди волос образовывали своеобразную прическу. Его облегающая черная жилетка не прятала привлекательных рельефных плеч. Его фигура была грубым воплощением ангела. Хладнокровный характер пробивался через безмолвность и неподвижность, будто выплавленная фигура из холодной бронзы.
Почему внутри обладательницы розовых волос все нескромно сжалось? Красная яркая краска взяла в плен щёчки и остановилась аж на самом кончике носа, которым она чуть ли не коснулась изображенной эмблемы на одежде его спины. Эмблема известного клана. Лишь давно-затаившееся горячее дыхание, наконец, высвободившись на волю из девичьих легких, коснулось блестящих волокон этой грубой ткани. Почему сердце в этом хрупком теле приобрело характер сумасшествия? Будто какие-то языки огоньков неприятно защекотали изнутри, отдавая раздражающим покалыванием. Почему такая реакция? Может, потому что она его знала? Далекий друг или близкий враг? Кто бы он ни был, чувство неприязни, как мрачная туча, упорно давило на сознание.
Еще один громкий выдох, и она резко разворачивается в обратную сторону, но тут же натыкается на другого человека. Обтягивающая темная рубашка и немного свободные светлые брюки. Чересчур острые зубы формой похожие на акульи. Короткие прямые волосы немного падали на восхищенные глаза. Наглая ухмылка все больше раздражала Хануно, тем более ощущалось присутствие стоящего сзади все еще неподвижного человека. Этот был почти такого же роста, но уже более подвижный. Он загородил проход розововолосой куноичи и сделал шаг вперед, тем самым прижав девушку к спине того привлекательного брюнета.
- Какая красотка, – прошипел беловолосый юноша все еще с той дьявольской улыбкой, будто он дикий кот, а она маленькая мышка, причем загнанная в тупик.
Наглым способом с этими словами его кисть коснулась кончиками пальцев слегка выпуклого девичьего подбородка и скользнула дальше в область ушка. Кислород застыл в легких, не собираясь выходить. Жар вместе с мурашками пробежались по всему телу, от чего пришлось рефлекторно вздрогнуть. Возмущение перешло все границы, и Харуно, по осколкам собрав сознание в кучу, вмиг оттолкнула юношу от себя. Выход был открыт, и молодая особа, не задумываясь, побежала к лестнице. Те двое так и остались стоять, не двигаясь. Спуск вниз, коридор, прихожая, улица. Наконец-то тело свободно, но свободна ли душа?

Охватила меня гипоксия,
В мозг хлынули картинки,
Как ты осквернил свое имя,
Разбив мое сердце в крупинки.

Глава 5. Лишь один выход

Вечерело. Приятный шум водопада постепенно тушил огонек ненависти в крови. Ноздри ненавязчиво щекотал нежный аромат цветущей орхидеи. Переливчатое пение птиц медленно переходило на убаюкивающую песню, будто небесные создания углублялись в манящий сон, волоча за собой своим звуком других созданий в этом лесу. Пылающее солнце пряталось за небосклон, посылая ярко-красные острые лучи, как отблеск большого бриллианта, на шуршащую листву деревьев и светлую кожу лица загрустившей близ озера девушки. Легкий ветерок, как тоненькие волокна перышка, прикоснулся к нежной коже щеке, даря любовь и заботу, будто поцелуй любящей матери.
Вдох. Слабость.
Выдох. Ярость.
Вдох. Свежесть.
Выдох. Злость.
Вдох. Спокойствие.
Выдох. Нирвана.
- Выживание, – тихо слился девичий голосок со звуком шумящей воды.
Она пришла сюда, чтобы справиться со своей психикой. Со своим гневом. С возмущением. Она сидела возле воды и, опустив руку, кончиками пальцев цепляла прозрачную гладь. Зеркальное отражение красивой девичьей фигуры, утонченного лица с повязкой на глазах и развивающимися, как у русалки, розовыми волосами искажалось из-за ее же прикосновения.
  Какова ее цель? Отогнать раздражение, отогнать злобу и… далекие воспоминания?.. Они до сих пор живут в ней?.. Или, как после очистки йодом, они уже, как погибшие бактерии? Есть ли единицы выжившие? Что осталось? Ведь столько времени прошло. Дни, месяцы, годы… Друг продолжает верить. А она?.. Верит ли она?
  Слезы. Зачем они?.. Выдавить боль?.. А если не можешь? Не можешь излить капли боли?.. Всегда внутри острием царапает слово: «Нельзя». И где искать выход?.. Сможет ли она всегда сдерживаться?.. Не давать волю своим эмоциям?.. Друзья… Она так хотела вернуться к друзьям… но знала ли она, что ей будет намного труднее? Люди… знающие ее с детства, не понимают, насколько сейчас ей тяжело. Насколько сильная в ней живет боязнь навредить другим. Насколько невыносимо-мучительно подавлять в себе слезы, крик, боль.  Насколько плотны те бронзовые стены в самой глубине ее сознания, за которыми хранится ее заключенная тайна.

  Сакура шла по гибкой тропе по направлению к населенному пункту. Не доходя города,  она услышала голоса друзей.  Повернув в ту сторону и стараясь тихо шагать, она прислушалась.
- Не нужно было вообще сюда идти, – разлилась злость по твердому девичьему голосу.
Ответом ей послужило мужское недовольное бурчание.
- Четыре члена Акацки – слишком сильные враги. При отказе они нас прикончат, – продолжала твердить девушка, но, заметив приближающуюся Харуно, сразу замолчала и, недовольно взглянув на куноичи, убежала.
   Обладательница розовых волос повернула голову в сторону удаляющейся блондинки, а стоящий рядом парень ни к одной  даже не повернулся. Носитель формы джоунина с завязанными высоко на затылке в хвост темными волосами аккуратно крепил какой-то свиток бумаги к лапке птицы, что сидела на твердой ветви  высохшего куста.
- Шикамару, что ты делаешь? – с охваченным интересом, но спокойным голосом обратила на себя внимание Харуно.
- Отправляю послание в Коноху, где прошу подмогу, – осведомил розововолосую темноглазый молодой человек.
- Но ведь они могут перехватить…
- Сакура, ну а что ты предлагаешь? – с признаками пламени гнева он взглянул на собеседницу, но, осмотрев повязки на ее лице, вмиг успокоился и с каким-то выражением жалости отвернулся.
- Я выбираю битву… - с грустью задрожал тонкий голосок. – И, если так случится - нашу смерть… нежели Наруто и старейшин.… Убегать, как жалкие крысы, я не намереваюсь.
- Убегать никто не собирается… - почти шепотом успокоил девушку лидер группы, положив на плечо поверх темно-красной материи правую кисть руки в знак поддержки. – Будем надеяться на послание.
  Та лишь легко улыбнулась. Сквозь нависшие проблемы и трудности улыбнулась… понимая, что чья-то смерть неизбежна… она улыбается, но внутри кричит. Чья смерть? Своя? Врага? Друга? Или бывшего возлюбленного?

  Царство ночи своей воздушной черной массой опустилось на город. Длинная, уходящая в перспективу мрачная улица. Эхо звука неспешных шагов от соприкосновения сандалий на изящных девичьих ногах с асфальтовой плоскостью.
   Мысли не давали покоя. Грусть охватила в плен разум без какого-либо ультиматума. Как спасти деревню? Как спасти жизнь других? Как спасти врага? Врага, что когда-то был напарником.
  Раздумья перебило смутное предчувствие, что за ней следят. Девушка остановилась и прислушалась. Гробовая тишина. Ни единого человека. Даже как-то странно. Показалось? Скорее всего. Снова шаги в сторону гостиницы, но уже на какую-то малость ускоренные. Боязнь? Но чего?.. Рассеянные мысли сбил с ног еле слышный шум за спиной. Девушка замерла, как выкованная из бронзы статуя. Настороженность. Кто-то сзади точно есть. Но кто? Она резко обернулась и на долю секунды застыла в неподвижности. Никого нет? Нет… она не верит. Харуно сделала два быстрых шага в сторону, откуда только что пришла, и остановилась. Холодная гранитная стена ближайшего дома послужила опорой для спины.
   Тяжкий, но тихий выдох издали полусухие уста. Растрепанные тускло-розовые пряди волос непослушно легли на лицо. Бегающая в тонких венах кровь набирала темп. Рука, напряженно подрагивая от дикого адреналина, лежала на одном из небольших ножей, что крепились к ее шортам.
«Враг», - лишь одно слово кричала интуиция. Как она его увидит? Не увидит… почувствует. Если перед ней стоит человек, то она явно увидит его контур. Просто узнает, что он именно такой, а не иной. Так же его голос и, возможно, запах лишь помогут узнать облик этой особы.
   Сейчас в глубине этого тела шипами кололо ощущение, что кто-то находился рядом, явно настроенный недоброжелательно. Резкий рывок, и она прыгнула за угол этого дома, схватила за плечи неизвестного человека, жестко прижала его к холодной стене и приставила нож к горлу.
- Спокойно, спокойно, – стараясь не двигаться из-за приставленного к шее острого лезвия, в панике издал незнакомец, – Это я…
- Наруто? – машинально девушка ослабила схватку и замерла в недоумении.
   Голос ее друга признала память, но интуиция не поддавалась. Облик… воображение явно прорисовало знакомого с детства человека, но чувство вражды почему-то не отступало. Она медленно и неуверенно опустила нож и зафиксировала его в креплениях шорт. Для более полного удостоверения личности она прикоснулась своей рукой к его лицу, ибо сама себе не верила. Черты и изгибы напоминали близкого друга…. Что тогда не так? Фигура парня приблизилась и схватила в объятья девичью талию, прижав Харуно к себе. Но та лишь недоуменно, находясь в каком-то полушоковом состоянии, не сопротивляясь, поддалась.
«Что он здесь делает? Он снова сбежал? Зачем?» - должны были блуждать мысли в девичьей голове, но они почему-то были совсем иные: «Что за боязнь? Это Наруто? Но почему не верю?.. Почему я не уверена?.. Обнимает меня… Запах.… Это не его запах».
   Когда обладательница розовых локонов попыталась отстраниться, то почувствовала жесткую хватку за предплечье и вонзившуюся в кожу иголку. Женский крик разнесся эхом вдаль, но ее никто не услышал… а, может... Неизведанное зелье быстро растекалось по телу, волоча за собой резкую слабость.
- Что? –  шепотом спросила она, ибо громче уже не могла.
- Ты слишком доверчивая, Сакура, – каким-то усмехающимся голосом, как шипение ядовитой кобры, издал враг и, схватив кисть руки куноичи, приложил ладошку к своему лицу.
  Черты стали меняться на более грубые, и тонкие пальцы явно ощутили совсем иной облик.
- Суйгетсу… сволочь, – громко выдохнула она, нахмурив брови, и от бессилия начала оседать, но мужские крепкие руки не давали ей окончательно лечь на холодную дорогу.
- Снова попалась на этот облик, Сакура, – парень потащил ослабленное девичье тело куда-то дальше по улице.
- Снова? – ощущая атаки паралича, еле слышно переспросила Харуно.
- Тогда мне нужно было тебя убить, ну, в том городе… помнишь? Ты мне сразу понравилась, и я знал, что мы непременно еще встретимся, – схватив ее под руки, он продолжал тянуть девушку против  воли. – Да, и что у тебя с глазами? – мужской голос так легко звучал, будто это обычные вещи, а не болезненные напоминания. – Мне они тогда понравились. Это результат болезни?
  Мерзкое чувство обмана, противное понимание своей наивности, отвращение и ненависть за все это к себе. Злоба дребезжала в каждой клетке беспомощного тела, но сил противиться не было. Хотелось кричать от извержения лавы ярости в крови. «Это был он, это был он», - вновь и вновь кружились в голове слова. Адский пожар гнева и разъедающая кислота боли скопились в горле, не давая дышать. Фальшивая оболочка друга и ее доверие снова ввели в мистификацию. А она попалась. Попалась в эту ловушку. В его хитрую ловушку.
   Обладательница  розовых волос запрокинула голову назад, ибо шея уже была не в силах сдерживать тяжесть. Алые губы дрожали от страха, а зубы скрипели от злости. Собрав оставшуюся каплю энергии в мышцах, она с большим усердием и с чувством, будто сейчас разорвутся все ее жилы от напряжения, подняла правую руку и как можно быстрее направила ее в лицо похитителя для атаки.
- Все из-за тебя, – неровным, содрогающимся голосом выдавила девушка из себя, когда ее кулак уже был возле мужской скулы.
   Но вмиг грубые пальцы жестко, не жалея, перехватили атаку, сдавив за тонкое запястье, и одним лёгким движением выкрутили руку за спину так, что Сакура с криком боли упала на колени, до крови царапая кожу о твердую асфальтовую поверхность.
   Беспомощность. Жалость. Мерзость. Боль. Но энергии уже совсем нет. Эта атака была всем, на что она была способна. Какая-то нечистая сила, наплавленная всеми фибрами ее же ненависти к самой себе, жадно пожирала ее самооценку.
   Что с ней будет? Что ей вкололи? Что хочет этот сумасшедший? Мысли уже прогонял манящий глубокий сон, усадив разум розововолосой на свои воздушные крылья и унося далеко-далеко в мир ярких слайдов из детства.
- Отпусти ее, – твердым приказным тоном послышалось сзади, но девушка уходила в иллюзию сна - она уже мало что слышала.
- Какого черта я доложен ее отпускать? Мне нужно как-то развлечься за эти сутки, – издался уже голос того, кто ввел ей это зелье.
- Отпусти, – последнее, что услышала засыпающая лакомым сном куноичи.

  «Холодно и некомфортно, - пронеслось в голове. – Где я? Я спала… здесь? - куноичи с затекшей рукой, на которой она, видимо, пролежала всю ночь, медленно уселась на скамейку, что этой ночью послужила ей ложем. - Что произошло вчера?  Зудят колени… болит рука», - громко ахнув от возрожденных воспоминаний прошлого, она насупила тонкие брови и крепко сжала губы в тонкую полоску, ибо закипание крови в жилах от ярости к одному из врагов не имело границ.
- Ты поплатишься за это, Суйг… - вдруг она вспомнила голос… еще один голос.
Она застыла в колебании памяти. «Кто это был? Один из напарников? Тогда почему оставили меня здесь? А, может, просто путешествующий опытный ниндзя, что справился с Суйгетсу? Тогда враг должен быть мертв. Или нет?.. Кто-то однозначно меня спас. Но кто? Я проснулась на скамейке? Снова на скамейке? Навеивает воспоминания из прошлого. Нет. Не может быть. Забудь про него… не делай поспешных выводов. Он враг! К чему ему меня спасать?»
   Полностью поглощенная раздумьями и предположениями, что вновь и вновь безрезультатно падали в пропасть, обладательница идеальной девичьей фигуры ровным спокойным шагом, чуть цепляя асфальт, направлялась к гостинице. «Друзья уже волнуются. Но вдруг тем человеком был кто-то из них?.. Тогда они знают. Но почему тогда я очнулась там?» - казалось, что тяжесть мыслей ощущается физически, и она машинально покачала головой, наивно пытаясь как-то их отогнать.
   Шаг за шагом - представительница клана Харуно вышла на яркую поляну  небольшого парка этого города. В ушах уже шуршали голоса громко разговаривающих на лавочке старушек. Где-то далеко спорили ребятишки. Успокаивающий прелестный звук текущей в фонтане воды придавал эффект надежды… надежды на лучшее. Свежий запах свободы проник в легкие, давая почувствовать себя заново родившимся человеком. Мимо, еле ощутимо и почти незаметно, спешно, но легко, пробежал ветерок, зацепив воздушной шелковой драперией кожу на лице девушки.
    Секунду насладившись этими, казалось, магическими чарами, дарующими тепло и энергетику, полную радости и веселья, Харуно, с выражением какой-то безысходности и подавленности, направилась дальше. Все дальше и дальше окунаться в мир проблем, вражды и хаоса.
   Тонкая зависть проникла сквозь поры девичьего тела и начала колоть жалами в самые больные места. Морщинки полосочками выступили в области переносицы от столь неприятного ощущения. Вызволителем из этого состояния оказался друг, подбежавший сзади и схвативший девушку за оголенную руку.
- Ты где лазишь? Я тебя везде ищу, – обеспокоено сбил с раздумий Харуно брюнет.
- Шикамару?.. – кроме его имени и сказать было нечего, ведь о том, что произошло ночью, говорить ей не хотелось.
- Сакура, ты должна кое-что сделать… - все больше снижая интонацию, он уже чуть ли не шептал ей на ухо. – За нами могут следить, поэтому мы не собирались все вместе для принятия решения… Послание, видимо, не дошло. А если не дошло, то они знают, что мы нападем…. Поэтому, Сакура, нам нужно напасть на каждого из них поодиночке.
- Что? – не поняла девушка. - Но мы можем атаковать вместе… они очень сильные. Мы их не одоле…
- Вместе не выйдет. Я предполагаю, что они следят за каждым из нас… Если мы соединимся, то они тоже, и тогда нам их не одолеть. Потому если мы разделимся, то останемся один на один с врагом.… И мы просто обязаны победить.
- Шикамару… – вскрикнула девушка под импульсом неуверенности, приложив ладонь к слегка вспотевшему лбу. – Я… я  не знаю!
- Тише… – прикоснулся двумя пальцами к сухим устам Харуно лидер группы. – Говорю же, за нами могут шпионить. Я все продумал… я продумал план для одоления Конан, так что ее я беру на себя. Неджи согласен одолеть Кисаме. А Темари очень хорошо может держать на расстоянии Суйгетсу…
- Нет, – не поверила своим собственным догадкам девушка. – Только не говори, что мне остается Саске.
- Сакура, ты должна…
- Нет! – снова не удержалась и вскрикнула розововолосая ниндзя.
- Сакура, речь идет о наших жизнях и жизни деревни…
- Шикамару… - уже умоляюще хрипящим голоском произнесла куноичи, вцепившись обеими руками в болотного цвета куртку темноглазого парня. – Пожалуйста, не проси меня сделать того, что я не сделаю… Прошу, – тонкие девичьи ноги подкосились, почуяв слабость, и девушка буквально повисла на друге.
- Ты должна… - продолжал твердить Нара, пытаясь разжать впившиеся в его одежду женские пальчики.
- Я не смогу… не смогу его убить, – ее голос был настолько сдавлен, что для джоунина он уже был неузнаваемым. – Мне не простят друзья. Мне не простит Наруто. Я сама себе этого не прощу.
   Брюнет все же избавился от хватки и твердым, но с глубинной горечью, взглядом одарил девушку, что уже упала на колени и закрыла глаза ладонями.
- Прости, Сакура, – сожаление, беспомощность и сухие слезы были видны в этих тусклых бездонных глазах. – Ты должна это сделать сегодня или завтра до обеда.… У нас нет выбора…
   Последние фразы брюнета Харуно уже не слышала. Она сильно вдавила ладошки по обе стороны переносицы поверх белых ленточек и издала какой-то сдавленный и несдержанный стон. Затем еще один, еще и еще. Будто жестокие пытки чувствовала эта молодая особа. Услышав ее голос, самому Шикамару стало не по себе, так как это было похоже на звук долго мучащегося человека, и он совсем не понимал, что с ней происходит. Боль и только боль ощущалась от нее на расстоянии.
- Сакура, что происходит? – сам Нара с испуганным взглядом и выражением, будто вживую увидел черта, подошел к девушке и прикоснулся к материи кофты на ее плече. Но при одном лишь касании та вмиг вскочила на ноги, так и не отводя руки от глаз.
- Нет. Не трогай меня, – снова таким же сдавленным и мучительным голосом послышалось от розововолосой. -  Я сделаю то, что ты просишь, -  и с подкашивающими ногами она быстро удалилась подальше от парня, оставив того в недоумении и с мурашками на коже.

Безысходность и обязанность,
Чувствуя в горле твердь,
Меж словами ищешь связанность.
Друг. Враг. Смерть.

С этой главой мне помогла моя новая гаммочка melanyone
Глава 6. Танец перед смертью 

Мысли. Эмоции. Чувства. Куда их деть? Где взять столько сдержанности, чтобы не выпустить их на волю? Они, как вихрь. Как ураган. Как торнадо. Они с силой стихийных ветров против воли прогрызли в голове норы и начали медленно пожирать остатки самообладания из дна еще не высохшей души. Но что делать, когда нельзя? Нельзя выдавать их наружу. Все в себе. А если уже не можешь сдерживаться? Тогда контроль потухает. И приходит чернота, горечь, боль.… Нет. Нельзя. Нельзя это чувствовать. Последствия могут быть фатальными. Как в тот раз.… В том городе. Ведь она не хотела. Она не знала.… Не думала, что сможет навредить кому-либо. Тем более людям… невинным людям, которые так же хотели спастись, как и она. Ее целью было вылечить их, тех, кто выжил после нападения мутантов, а она.… А что сделала она? Люди. Они не знали. Не знали, что эта болезнь, эта зараза уже сидит в ее организме и с невероятной скоростью распространяется. А ведь нинзя-медик и сама не догадывалась.… А если бы знала? Убила бы себя? Наверное.… Ради тех немногих выживших. Чтобы предотвратить тот случай. Случай, где было много огня, крови и шума. Шума полопанных ниток. Ниток жизней невинных людей.
Тяжело. Очень тяжело сохранять душевное равновесие. Сколько раз она была на грани срыва, но когда понимаешь, что от тебя зависят жизни других, внутри появляются невиданные мистические силы, как опора, как поддержка, как надежда. Воспоминания. Они ее защита. Теплые воспоминания согревают душу, разгоняют черноту, развеивают хаос. Хаос руин в ее внутреннем мире. Мире веры.
Быстрые шаги раздавались по улице. Источником этого шума была девушка с развевающимися розовыми волосами, в крепко-сидящей красной обтягивающей кофте и серых длинных шортах на красивом теле. Учащенное дыхание твердило о ее длительном времени пребывания в пути или недавнем слишком быстром беге. Утонченные изящные пальчики правой руки были прислонены к шее, будто она пыталась что-то сдержать. Выдохи давались ей с тяжким трудом, сопровождаясь при этом некими странными звуками, напоминающими какой-то далекий-далекий плач.
Не помогает. Ничего не помогает. Ни воспоминания, ни каменная защита контроля, ни вера… Слова. Фразы. Приказ. Он, как порыв ветра, снес девичье сознание с ног. Унес мысли далеко… в место боли и грехов. Должна. Должна его убить. Ради друзей. Ради деревни.… А сможет ли?.. Нет шансов физически его одолеть, а еще и моральный дух втаптывает в грязь какую-либо перспективу…
«На грани. Не могу больше. Один шаг и сорвусь. Тяжело. Мучительно тяжело. Невыносимо больно. Отвлечься. Нужно отвлечься. Глубоко дышать, глубоко дышать. Нужно только дойти, и будет легче. Сакура, ты сможешь. Забыть. Забыть. Тепло. Нужен теплый памятный слайд. Коноха. Улицы. Тихие. Яркие. Родные.… Начинает помогать… Миссии. Болезнь. Люди. Взрыв …»
- Нет! – сама от себя не ожидая, хрипловатым голосом крикнула куноичи.
Снова эти мысли. Казалось, они никогда не отступят. Никогда не рассеются. Всегда память будет вонзать иглы чувства вины в итак израненную душу. Мысль о том, что лучше бы погибла она, нежели они, не раз посещала эту хрупкую девушку. Тяжкие ранения зажили. Подобно латунной проволоки тромбы залатали увечья. А душу? А как залатать душу?
Она снова на краю. Казалось, вот-вот и все. Сорвется. Как тонкий волосок, оборвется долго тренированная выдержка. Есть только один эффективный способ, который еще ни разу не подвел. Способ, который принужденно заставляет забыть, расслабиться и наслаждаться. Наслаждаться танцем музыки …

- Нет.
- Саске, я лишь предлагаю поменяться нашими, так сказать, подопечными, – хитро улыбаясь, ровным голосом произнес беловолосый парень.
- Я сказал - нет, – как озлобленный пес, зарычал в ответ рядом стоявший брюнет.
- Саске…
- Что я слышу… - из-за угла показался высокий человек с серо-синей кожей и порезами на скулах, похожими на жабры. – Суйгетсу просит снова ту розововолосую девчонку? А что, первый раз не угодила?
- Твоего носа никто не просил сюда совать. Это наше дело, – скрип зубов слился с уже более грубым голосом носителя меча «Обезглавливателя». – Или, может, мне стоит отрубить вторую твою ногу, как и первую?
Услышав последнюю фразу, выражение лица второго мечника изменилось, приняв вид разгневанного дьявола. Его рука быстро потянулась за плечо, и из-за спины показался пожирающий чакру меч. Еще мгновение, и он прошел сквозь тело Суйгецу. Без сомнения этот человек был бы уже мертв, если бы не способность беловолосого преобразовываться в воду.
- Хватит, – приказным, с нотой грозного смерча голосом промолвил темноглазый брюнет, спокойно наблюдавший за перепалкой двух мастеров меча. – Мы не для того сюда пришли, чтобы вы снова выясняли отношения друг с другом. Суйгетсу, то, что ты делал, не называется слежкой за врагом. Я все сказал. Разговор окончен.

Сажевые крылья подняли черное тельце ворона в просторы воздуха. Его очередной целью было проследить за действиями одного человека. Знакомая ветвь дерева вновь послужила как опора для когтистых лапок. Снова то скромное окно. Снова та проникающая в душу музыка. Снова та танцующая девушка. Прекрасная девушка при свете лунных лучей.
Шпионить за ней. Казалось, простое задание. Но приятное задание. Почему-то это его завлекало. Долгое время его внимание не попадало в чьи-либо сети. И это странное чувство, овладевшее им с некоторых пор, ему даже начало нравиться. А, может, это просто интерес? Почему она это делает? Когда ее друзья готовятся, тренируются, нервничают… она танцует. Как порхающий на воздушных облаках ангел. Нет. Что-то не так… Ее движения… такие, словно она ранена. Будто каждая попытка какого-либо действия удавалась ей с тяжким трудом. Даже на расстоянии ощущалась эта аура боли. Но, тем не менее, она продолжала. Продолжала кружиться в центре комнаты, пропитываясь каждой ноткой медленной песни.
Время. Сколько уже прошло времени? А она не останавливалась. Но почему? Что с ней? Зачем она это делает? Шпиону было не понятно. Искусство звука умирало, чтобы заново возродиться. Девушка замедлила темп, будто уже выжала из себя последние силы. Будто была на грани истощения. На грани смерти.
Как и в первый раз, хрупкая фигура в плену бессилия стала падать. Надзирателя вдруг кольнуло что-то изнутри, и он, до конца не понимая своих действий, влетел через открытую форточку и, преобразовавшись в истинный облик, подхватил куноичи сзади за руки. Громкий девичий выдох от неожиданности растворился в музыке. Два силуэта замерли, как статуи из камня, и напряженно пытались прийти в себя.
Их сознание разбудила новая зазвучавшая мелодия. Девушка, толком не придя в себя от абсолютного опознания личности того, кто ее держит, боязно встала на ноги и развернулась лицом к парню. Около минуты эти двое стояли неподвижно. Время для них будто остановилось. Осталась лишь музыка… Музыка длиннее жизни. Она проникла в них. Она окутала их мантией чувств. Она властвовала над ними.
Еле ощутимое прикосновение мужских длинных пальцев к мягкой коже тыльной стороны девичьей кисти заставило девушку вздрогнуть. Что-то необъяснимое, что-то мистическое овладело этими телами... Нежность. Лишь шепот нежности подходил к этим божественным звукам. Куноичи не сопротивлялась. Она понимала, кто стоит перед ней, но отстранятся не хотела. Блуждая в безграничных мыслях, она подняла согнувшуюся в локте свою тонкую руку и, ощущая скользящее легкое прикосновение по всей длине верхней конечности в направлении самых кончиков пальцев, застыла в мире, где нет ответов. Мягкая вражеская ладонь прислонилась к девичьей, их пальцы друг меж другом медленно скрестились, образовывая узел неоткрытых тайн. Тайн, которые их не интересуют.
Какие-то сказочные чары руководили розововолосой. Почувствовав несильный натиск его кисти у себя на талии в приобъятии, девушка автоматически закинула руку на широкие мускулистые плечи. Их первое движение.
Шаг. Медленно. Загадочно. Завораживающе.
Второй. Маняще. Расслабляюще. Неестественно.
Третий. Ритмично. В такт музыке. В такт сердца.
Медленнее, даже этой идеальной симфонии под доверительной опорой мужской руки, девичье тело гибко прогнулась назад в спине и замерло на долю секунды. А музыка просто играла. Играла с их душами. Поднимала высоко в небо и бросала. А они наслаждались полетом. Порхали на крыльях ветра, ощущая желанный привкус танца. Танца с недругом.
Так же, не спеша, она поднялась и, представ перед своим напарником в полный рост, почувствовала чужое обжигающее дыхание в области щеки и края ушка. Мурашки покалыванием пробежались по коже, заставляя девушку непроизвольно вздрогнуть. Как пробуждение после столетнего сна, Харуно начала осознавать, что она делает.
«Он. Это он. Так близко. Это мой шанс. Только сегодня и только сейчас я смогу его убить. Я должна. Должна. Ради деревни. Что со мной? Почему я с ним танцевала? Не важно. Это возможность призвать его смерть. Сакура, ты должна. Должна убить. Давай же, возьми нож. Вонзи в его сердце. Другого такого шанса не будет. Сделай это быстро. Так быстро, чтобы сама не осознала, что сделала.… Но почему он здесь? Почему со мной? Нет. Не думай. Забудь его. Забудь все, что связанно с ним. Он просто враг. Враг, что должен умереть. Я сделаю это. Я сделаю…»
Громкий вдох прорезал нежную музыку. Испугавшись своих же мыслей, обладательница розовых волос жестко оттолкнула от себя находящегося рядом человека и быстро выбежала из комнаты. Оставив его. Оставив музыку. Оставив частичку себя.

Водопад. Лишь шепот водопада, как шепот из уст матери, успокаивал возбудившиеся эмоции. Если не звук проигрываемой песни, то тихий, но глубокий звук природы. Жизнь нашла способы. Способы помощи. Тьма овладела пространством. Овладела воздухом. Овладела разумом. Усталость заставляла забыть. Забыть воспоминания. Забыть долг. Забыть его. Сознание уходило в мир сказки и грез. В мир, где нет тайн. Лишь жизнь, краски, спокойствие и сестра, имя которой одиночество.

Утро. Нет, не утро. Уже прошло за полдень. Харуно проснулась на немного колючей траве, но ей не привыкать, ведь она нинзя. Воспоминания о вчерашнем вечере заставили хрупкое девичье тельце вздрогнуть. Сакура резко села, поджав под себя колени, и, схватившись за голову, вонзила тонкие пальчики в свои розовые локоны волос. Почему? Почему она не смогла убить? Он враг. Прямая угроза деревне. Предатель. А, может, сама того не понимая, она до сих пор не считает его врагом? Наверное. Для нее он еще не враг, но уже не друг...
«Не смогла. Почему? Если бы я убила его, сейчас бы не мучилась. Теперь точно не смогу. Просто физически не буду способна одолеть этого соперника. Дура. Нужно было ловить момент. Как я могла упустить такой шанс? Ненавижу. Ненавижу себя».
В хрупкое тело проникли крупинки раздражения и боли. Боль. Снова боль. А сдерживать ее еще больнее. Ей надоело. Но нельзя. Нельзя поддаваться слабости. Но почему? Почему все так сложно? Почему она не может это выпустить на волю? Эмоции. Чувства. Слезы. Давно она уже не проливала слез. А ведь так хочется. Так тяжело их скапливать. Скапливать в уже переполненном сердце.
«Невыносимо терпеть. Не могу. Я не могу. Помогите кто-нибудь. Я не хочу. Не хочу это чувствовать. Я не смогу его убить. Не смогу. Больно. Ужасно больно. Слезы подступают. Нельзя. Нельзя. Что же делать? Не сдержусь. Это конец. Не могу больше так жить. Умереть. Хочу умереть».
Тихо. Уверенно. Чисто. Такова будет ее смерть. Левая тонкая рука окунулась в воду по локоть, правая - маленькими пальчиками держала нож. Одно движение. Лишь одно движение, и муки закончатся. Поток воды унесет кровь, унесет жизнь. Острое лезвие коснулось нежной кожи на запястье. Что-то мешало это сделать. Что? Может, возникший шепот интуиции о слежки за ней? Отложив на долю секунды свою затею о самоубийстве, розововолосая напрягла свои органы восприятия, чтобы увериться в правильности своих предположений. Да. Кто-то есть. Птица? Снова ворон с людской чакрой. Но ведь он не знает, что она о нем догадывается. Это шанс. Лишь в таком облике есть шанс его убить.
Учиха Саске, он же ворон, он же шпион, он же член Акацки, снова следил за ней. Он обязан за ней следить, не выпускать из виду. Его оболочка - сажевого цвета птица - была идеальной техникой для этого задания. Единственным ее недостатком была невозможность использования могучего шарингана. Но в нем, по мнению парня, и не было надобности, ведь его оппонентом была давно забытая плакса из его детства, к тому же слепая.
Слежка за этой, казалось бы, такой знакомой, но в то же время такой чужой, окутанной тайнами девушкой, заставляла его недоумевать. Что она собралась делать? Взяла нож. Приставила его к своей руке. Неужели? Нет. Встала. Куда-то шагает. Ему не видно. Гуща листвы деревьев закрыла обзор. Увидел. Он снова наблюдает. Шорох сзади, и черный взор направлен в сторону источника звука. Взмах широких крыльев, и его тело поднялось вверх, спасая себя от летящего в его сторону небольшого ножа.
Не дав оклематься небесному существу, Харуно привела в действие еще двоих своих клонов, которые кинули во врага ножи с взрывчатой печатью. Громкий шум разрушения ударил по барабанным перепонкам розововолосой куноичи. Это было в ее планах. Взорвать парня, или с помощью дыма ослепить его, ведь она ориентировалась и без глаз. Птица выбралась из дыма и села на ближайшую ветвь. Но она не заметила сзади появившуюся девушку с зажатым оружием в руке. Рывок, и холодное лезвие насквозь прошло маленькое тельце, прибивая его к твердому стволу дерева. Запах людской крови ненавязчиво проник в ноздри девушки, и, поняв, что задание выполнено, она спрыгнула на землю.
Харуно исполнила свою обязанность. Исполнила то, что сама еще не осознала. Тихими мерными шагами девушка медленно отдалялась от леса. Сознание застыло в невесомости. Заснули мысли. Заснули раздумья. Заснули догадки. Ноги неожиданно подкосились, хрупкое тело упало, и твердые мелкие камушки вонзились в кожу коленок. Покалывающая боль возродила мыслительную деятельность. Кисти рук сжались с кулачки, загребая в жмени кусочки горной породы. Мурашки появились на поверхности кожи, а уста стали лихорадочно дрожать и что-то еле слышно шептать:
- Ч-что же я н-наделала?

Ощущая свою ничтожность
Переступив контрольную гладь
Она выбирает должность
Чужую жизнь забрать.

Отредактировано BAPBAPA777 (2010-03-20 14:12:43)

Глава 7. Безмолвие

Смерть. Ведь своя смерть не так страшна, как смерть других. Когда тебя нет, то остается  лишь пустота. Пустота от еще свежего следа, который ты когда-то оставил на жизни других. Просто исчезаешь?.. Или есть далее жизнь? Жизнь и страдание. Страдание и проклятие. Проклятие своего убийцы. А если убийца кается? Можно ли его простить?
   Танец. Даже он уже не помогает. Единственный вариант предъявил отказ в помощи. Тело двигалось под волны музыки, а душа все глубже утопала ко дну изнеможения. Цунами безысходности со сгущенной активной пеной боли не давали сжечь пожирающие сущность мысли и пыльные воспоминания. Воспоминания о нем.
   Ноты, казалось, восхитительной песни воспринимались уже, как колючие шипы роз. Еще так и не раскрывшихся, но уже завялых роз. Вот только живые лепестки высохли быстро, а живое сердце – навеки затвердевало камнем. Пытаться забыть, смешать все в плотную кашу неправильного поступка, чтобы как-то обмануть жестокую память, разбавить грязь  чернилом.
   С капельками крови, скинув свою чешую добродушности, она принужденно надела на себя колючую оболочку из острых игл. Она смогла. Она убила. Но сможет ли пережить это ее разум, ее эмоции… ее проклятие? Слезы, как осколки льда, обволоченные ядом, уже царапали все нутро. Горло сдавила тупая боль, с трудом пропуская кислород в легкие. Уста, будто от холода, слегка подрагивали, поддаваясь цокоту зубов. Кисти рук судорожно автоматически дергались от превышенной нормы возникших чувств. Чувств, каких ей нельзя было испытывать. Но после пожара, контроль сгорел, превратился в пепел. Нет сил сдерживаться. Нет сил терпеть. Нет сил стоять на ногах. Вырисованное лунными лучами изящное тело упало на деревянный холодный пол и стало трястись в лихорадке. Из полусухих уст раздался стон, крик, плач. Плач, скопленный годами.
    Никому не нужная предугадывала будущее. Зная результат этой слабости, розововолосая девушка продолжала. Она заплатит за это большую цену – свою жизнь, но иных вариантов нет. Нет сил. Последнюю каплю выдержки исчерпала со дна небытия и осталось ожидание действия болезни.
   Снова крик невыносимой боли раздался по темной комнате в виде тонкого девичьего голоска. Казалось, уже никто не в силах помочь, но какой-то неизвестный человек неожиданно появился рядом и, схватив бьющееся в горячке хрупкое тело, прижал к себе. Ткнувшись носом в большое мускулистое плечо, девушка, не перестав судорожно дергаться, начала издавать тихие всхлипы. Утонченные пальчики вонзились ногтями в кожу руки незнакомой особы, будто таким способом смягчалась боль. А тот человек тихо сидел, прижав чужое тело к себе. Тихо и безмолвно. Лишь скрытые в музыке девичьи всхлипы.
    Землетрясение эмоций тихонько отступило, оставляя после себя разрухи руин, и хватка маленькой кисти медленно ослабела. Около пяти минут две фигуры неподвижно сидели на прохладном полу этого полумрачного помещения. Когда боль выпустила из плена хрупкое тело, куноичи, вынырнув из озера этого потерянного жалкого состояния, рефлекторно вздрогнула от проникшей в голову подсказки интуиции. Шепот изнутри отдавался эхом в разум. Лишь несколько букв. Лишь одно слово. До боли знакомое слово. Одно имя…. Дорогое имя с детства.
   Для подтверждения необоснованной информации обладательница розовых поблескивающих на лунных лучах света волос еле ощутимо коснулась кончиками пальцев лица сидящего рядом человека. От представленной картины воображения она громко вдохнула воздух и с превышающим удивлением приподнялась, разместившись к, казалось, знакомому юноше лицом к лицу. 
   «Не умер. Живой. Но как?» - молниеносная мысль мелькнула светом в сознании Харуно, но не более. Его присутствие наоборот радовало ее непокаянную душу. Ведь куноичи проклинала себя за содеянное. Безумно хотела вернуть время и все поменять. Не убивать  друга. Нет, врага. Он же враг, верно? Но она сама не уверена. Враг жив, и она счастлива, как никогда. Но почему?
    Брюнет сидел и наблюдал за действиями бывшей сокомандницы. Ему было не понятно, что с ней, но было явно видно ее невыносимые страдания и безумно хотелось ей помочь. Помочь своей убийце. Плач. Она не могла издавать нормальный плач. Почему? Но это не просто сдерживающийся ниндзя от слабости выдержки. Здесь явно вырисовывалась кровь от пролитых мук. Мук души.
    Хотел проверить ее. Сможет ли она сделать то, чего в детстве больше всего боялась. Смерть. Его смерть. Девушка попалась в уловку с вороном. Частичку чакры он отдал живой птице, а ее черные перья измазал своей же кровью. Обман обоняния, обман воображения, обман чувств. Вышло. Она смогла… убить. А он ведь думал, что не решится. Надежда. Странное отражение этого слова. Но, тем не менее, оно поселилось в его сердце. Почему?
    Легкую дрожь выдало мужское крепкое тело от увиденного лика девушки. На ее аккуратном красивом лице, на белых одеяниях глаз вырисовывались темные пятна крови, просочившиеся сквозь тонкие волокна материи. Заметив его реакцию касанием рук, куноичи коснулась твердого грубого мужского лба, а затем холодного метала повязки с изображением перечеркнутого символа Деревни Листа и потянула ее на темные пустынные глаза, скрывая тайны. Глаза не видят – сердце не болит.
     Хоть эти двое и не видели, но точно чувствовали, как расстояние меж ними укорачивается. Игра музыки с воздушным сознанием магнитно друг к другу притягивала уста враждебных сторон, образуя нежное, легкое и мягкое, словно кожу пощекотали невидимые одуванчики, прикосновение.
Осознав и испугавшись своих же действий, молодая ниндзя молниеносно пришла в себя, оттолкнула мужскую фигуру и, резко вскочив на ноги, отбежала к стене, но так же неожиданно и остановилась. Развернувшись, Сакура ощутила близкое присутствие чужой фигуры, что шагала в ее направлении. Защитница Конохи прижалась спиной к двери спальни и застыла в колебании сомнения. Почему-то она не хотела убегать, а наоборот - обнять этого человека. Но факты говорили, что он враг и диктовали ей ее свои условия. В заблуждении она искала выход из лабиринта своего прошлого, будущего и настоящего. Искала ответ, которого не существует.
   Черноволосый парень, приближаясь к хрупкой испугавшейся девушке, медленно стащил повязку со своих глаз цвета мертвой ночи и с цокотом откинул ее на пол. Своих действий он сам не понимал. Какие-то мистические чары руководили его разумом, его телом, его… чувствами. Может, снова музыка? Так или иначе, он приблизился к бывшей сокоманднице  и вытянул из-за своего пояса ее оставленный при последней атаке нож. Как ангельское прикосновение, он взял ее руку и раскрыл женские утонченные пальчики. Воображение Харуно все это видело. Видело нож, видело опасность, видело будущее, но для защиты тело не поддавалось. Лишь неподвижно стояло, ожидая действия рядом стоящего брюнета.
   Сердце в девичьей грудной клетке начало бешено ускорять темп, будто пытается вырваться из плена на волю. Легкие все больше и больше жадно требовали кислород, а горло – хоть одну каплю влаги. Холодный металл легким раздражением обжег мягкую ладошку ее кисти. Что он делает? Просто возвращает оружие? Оружие, каким пытались его убить? Но почему не….
    Плоскость аристократической мужской кисти легла поверх рукоятки острого орудия, слегка касаясь пальцами кожи руки куноичи. Две ладони на одном ноже. У обоих есть шанс убить. Неожиданно, подло убить. Но обе фигуры просто стояли. Неподвижно, молчаливо стояли. Не решались? Нет. Не хотели. Горячее дыхание ласково коснулось правой щеки парня. Так все сложно. Так тяжело. Так близко. Близко. Ближе. Сантиметры. Миллиметры. Крохотная пауза и поцелуй. Как крылышки бабочки, прикосновение. Как дуновение ветра, мания. Как сладкий вкус, безумие.
   Тикали насыщенные секунды, а эти двое продолжали. Казалось, вот-вот, и кто-то из них почувствует некое раздражение и оттолкнет другого от такой близости. Но время шло, а неприязнь так и не просыпалась.
   Ослабленные руки выпустили холодное оружие, и оно со звоном ударилось об пол. За этим звуком сразу же и затихла проникающая мелодия, тем самым отвлекая внимание девушки. Повернув голову к образовавшему эту густую тишину проигрывателю, она ощутила путешествие кончика носа парня по шелковой коже своей шеи и левой щеки. Когда куноичи почувствовала влагу на мочке уха, то от приятной внутри щекотки громко выдохнула и вонзила тонкие пальчики в густые прямые волосы врага.
    Надавив на дверь уютной спальни, которая была опорой для спины, Харуно сотворила звук скрипа дерева и, не отпуская шею юноши, ступила в помещение, таща за собой чужое тело. Мужские руки, нежно нажав на хрупкую талию, усадили розововолосую ниндзя на мягкие прохладные простыни воздушной кровати. Присев на корточки меж ее ног, брюнет не спеша потянул бегунок змейки кофты, открывая изящную красоту женской грации. Волна мании к этому облику от ее вида заставила широкоплечую фигуру подняться. Отперевшись одним коленом в мягкую кровать, он навис над молодой особой, медленно стягивая верхнюю одежду, после чего, как вампир, впился в изящную шею девушки. Та лишь от неожиданного странного чувства внутри, похожего на приятные ожоги пламенем, шумно выдохнула горячий воздух на ухо своего собственника. 
   Охваченная пылом внезапно появившегося влечения, Харуно быстро расстегнула жилетку на крупном, с идеальными формами теле и, стянув его с привлекательных массивных плеч, сразу же стала бегать руками по поверхности груди и торса, пытаясь оценить каждый миллиметр его рельефного совершенства. Все вновь и вновь оставляя мокрые дорожки на коже в области тонко вырисованных ключиц, обладатель черных глаз обхватил за небольшую в объеме девичью талию и, поднявшись, нащупал крепкую застежку бюстгальтера. Под влиянием зародившейся страсти, оголив до пояса красивое женское тело, парень легким натиском в плечи уложил розововолосую ниндзя на приятные мягкие простыни. Та свободно поддалась чужим действиям, наслаждаясь желанными, еле ощутимыми, но не менее красочными прикосновениями кончиков пальцев мужских кистей рук на своей груди.
    Как художник касался холста, так и юноша вел себя с этой возродившейся богиней. Нежно, даже как-то боязно, будто она превратилась в пепел, и даже малое прикосновение к утонченной фигуре вмиг может рассеять её в воздухе. Закусив краешек полусухой нижней губы, розововолосая девушка выгнулась вперед от безумно приятных щекоток внизу живота. Горячий язык, где только что были пальцы юноши еще более усилили эффект блаженного состояния. Состояния, где хотелось все больше и больше. Как каплю воды в пустыне. Как  глоток воздуха утопающему. Как взмах крыльев птицы.
     Повторно пройдясь языком по линии меж грудей, по всей длине шеи и слегка коснувшись немного выпуклого подбородка, обладатель упавших на лицо Харуно сажевых волос добрался до неукоснительных уст и, словно после долгого ожидания, принялся за глубокий, но в то же время нежный поцелуй. Женские кисти рук скользили по широкой мускулистой спине в области лопаток, медленно опускаясь все ниже и, забравшись под плотно сидящие штаны, жадно схватили и стиснули упругие ягодицы парня. Волна цунами страсти накрыла мантией эти две фигуры и, смешиваясь с кровью,  разлилась по жилам горячих тел до самых кончиков пальцев, выдавливая слившиеся воедино два громких выдоха.
    Оторвавшись от сладких сочных губ девушки, брюнет сполз вниз по хрупкой фигуре, лаская тело руками, и остановился на уровне ее тесно-обтягивающих шорт. Из прерывистого и тихого дыхание в девичьих легких стало более глубоким и тревожным. Но, заметив взволнованность своей партнерши, черноглазый ниндзя нагнулся к выпуклому животику и очертил влажным языком спиральный орнамент вокруг ямочки пупка, что вызвало резкий сдавленных стон из приоткрытых девичьих уст.
   Не спеша, стянув шорты с женского очаровывающего идеала, а после и  совсем оголив это роскошное тело, напоминавшее, скорее, божественную водяную нимфу, нежели человека, на долю секунды черноволосый парень застыл в восторге. Чарующий девичий облик, что нечетко вырисовывался тенями с помощью падающих из окна лучей ночной провидицы, заставил распалиться из огня в адский пожар во всем нутре крепкого мужского тела. Капельки кипящего пота выступали из пор его красивой загорелой кожи, а в широкой грудной клетке, казалось, легкие умирают от нехватки воздуха.
   От разрывающего желания притронуться к роскошным мышцам этого грубо-очерченного черного ангела куноичи приподнялась и, приблизившись по мягкой кровати к сидящей и манящей фигуре, стала расстегивать пряжку ремня темных брюк. Как аппетит дикого зверя, она прилипла к издающим громкое дыхание устам и, будто после долгого ожидания облизала их сначала по верху, играя, а затем углублялась, словно дразня его язычок. Ее действия велись инстинктом, так как ничего подобного ранее она не делала. Но неугомонное влечение все больше ощутить эту аристократическую грацию и свободный доступ деяний сами правили ее руками. Наконец-то, разобравшись с ремнем пояса, девушка, не переставая забавляться поцелуями, стегнула ширинку и, снова пробежав рукой по вспотевшим выступающим возбуждающе-привлекательным мышцам торса, скользнула в безумно-манящие тайны мужского стойкого величия.
     Задыхаясь от плотского влечения, с трудом управляемого рассудком, брюнет спешно вознес кисть руки с тонкой талии на пышную грудь, слегка поглаживая на ней маленькую ягодку. Словно дьявольские иглы блаженства проткнули этих двоих смертных, враждебных друг к другу людей, и вихрь страсти овладел их разумом. Девичьи руки толчком кинули фигуру брюнета на помятые простыни и быстро стали стягивать с его ног оставшуюся одежду. Откинув подальше ненужную драпировку одеяния сильного ниндзя, розововолосая молодая особа нависла над мужским телом, находясь в считанных миллиметрах от его полураскрытых, безумно-желаемых уст. Секунда. Вторая. Трепет рук. Трепет губ. Взаимный ожег кожи горячим дыханием и слияние во вспыльчивый, безукоризненный, красочный, сметающий какие-либо остатки самоконтроля, богатый поцелуй, что будто на крыльях ангела унёс безгрешную душу в царство рая. Рая, где существуют лишь эти двое.
    С усилием воли оторвавшись от этого длительного сумасбродства, широкоплечий с рубленными линиями формы высокорослый парень рывком перевернул розововолосую куноичи на спину и навис сверху ее тела. Немного раздвинув её ноги, его грубые пальцы необычайно нежно коснулись самой чувствительной девичьей области, отчего девушка выгнулась от нежданного экстаза и крепко сжала в кулачок тонкую простынь. Когда палец углубился в сочные женские сокровенные тайны, издался громкий раскрывшийся стон девичьего прекрасного голоска, что проник в каждый уголок этой маленькой комнаты.
   Тяжко проглотив слюну от такого давления соблазна и этих невыносимо сводящих с ума стонов своей партнерши, темноглазый самец уже не в силах сдерживаться от желания овладеть этой девушкой, не давя, разместился сверху хрупкого красивого тела и уперся насыщенной твердой плотью в ее логово. Еще даже не проникнув в нее, он почувствовал дикий жар внутри себя, что будто пожирал его изнутри, а частое дыхание соучастницы и ее гуляющие по спине руки не просто прибавляли эффект, а вдобавок и окунали с головой в мир блаженства и сказки.
    В голове Харуно должна была проснуться некая боязнь первого раза, но стойкое слово «хочу» встало на проходе каким-либо противоречиям. Почувствовав натиск вторжения, ее всю будто сковали, рассыпав внутри крупинки плавящегося экстаза. Углубление и чувство боли. Но неугомонное наслаждение тесно переплелось с этой болью, подавляя ее. Резкий рывок. Внезапный сорвавшийся с уст крик. Оцепенение парня. Глубокий выдох девушки. Пауза и мягкий поцелуй в губы девичьей инициативы, будто просьба продолжать.
    Движения стали невыносимыми для обеих сторон злоумышленников. Казалось, даже самый малейший сдвиг предъявлял взрыв каждой микроскопической клетки их организма. Будто прыгаешь высоко в небо, достаешь рукой до облака и не падаешь. Летишь на порывах ветра. На порывах страсти. На порывах чувств. Начав извиваться от такой мучительно-сладкой пытки, ниндзя-медик легко укусила за мочку уха своего пылкого собственника. Тот лишь в ответ участил движения, отчего женский голос сочился уже за пределы этих стен. Но им все равно. Им хорошо. Вместе.
    Выпекающее блюдо на шелковых простынях  отдавалось блеском от значительно-выступившего пота со скользких горячих тел. Сердца с грудей вырывались, а кровь в венах будто закипала. Сухое горло у обоих просило хоть одну каплю воды, но им все равно. Ведь их души в ином мире. Мире, где существуют только они двое. Нет реальности. Нет вражды. Нет оболочки. Лишь их ощущения и чувства. Чувства, сотворенные вместе.
    Головокружительные волны с каждым приходом увеличивались и сваливали с ног неустойчивое разрывающееся от величественного вершинного счастья сознание. На грани. В изнеможении. На краю. На краю мира. На краю срыва. На краю пропасти. Последнее движение, и какое-либо воспроизведение взрывается яркими огоньками и рассеивается в воздухе. Разливавшаяся жаркая ртуть насыщенного густого удовольствия по их организмам заставило тела импульсивно вздрогнуть, после чего мертво замереть.
    Обессилено соскользнув с влажной кожи девушки, брюнет в плену слабости рухнул рядом с лежащей такой же утомленной молодой особой. Дыхание становилось более стабильным. Безмолвие продолжало царствовать. Отвернувшись набок, в сторону от партнера, Харуно начала прокручивать все содеянное в голове.
    Преступник S ранга лежал молча, пытаясь прийти в себя после случившегося, но тут услышал рядом громкие выдохи и тихие всхлипы. Подвинувшись поближе, одна фигура обняла другую, даря свое тепло, нежность и заботу. Но надолго ли?
Сбив с ног выдержки ферзя
Реальность они превратили в слугу
И гордо плюнув на слово «нельзя»
Открыли себя. Открылись врагу.

Глава 9. Ужасающая находка

   Обещание. Что оно значит? Обязательство? Доверие? Обет? Долг? Клятву? Слово чести? Слово, которое ты должен при любых обстоятельствах исполнить. Слово, которое невозможно отвергнуть. Которое высекается острым лезвием на твоей репутации и самооценке. Ситуация, в которой слово «должен» ты ставишь выше дорогих себе людей. Выше своей жизни.
   Ярко-зеленое пламя показалось светом на тонких хрупких ручках, что были приложены к кровоточащей ране лежащего тела, измазанного красными пятнами. Глубокий надрез в зоне ребер стал постепенно затягиваться, но этого было мало. Слишком много тяжких увечий было заметно на женской утонченной фигуре. Слишком поздно? Поздно оказывать помощь? Ведь лезвие оружия врага задело жизненно-важные органы. Шансы на спасение невелики. Но ведь она обещала. Обещала ее спасти. Лишь дух обещания заставляет  затвердеть камнем оболочку уверенности.
   Немало времени заняла эта процедура, но это все, что могла медик. Очень большое значение имеет борьба. Борьба хозяйки тела за жизнь.
- Ты сможешь. Темари, ты сможешь, - пыталась  поддержать молодая особа раненую речью, которую та и так не слышала.
   Часть чакры ушла. Доля некой слабости. Излечив сочащиеся кровью порезы от холодной стали меча члена Акацки до состояния неглубоких ссадин и содранной кожи, ниндзя-медик пришла к выводу, что ее пациент вытерпит перемещение до больницы города, где она с помощью необходимых зелий продолжит процедуру.
   Сомнения и догадки вонзали спицы страха в девичью потрепанную душу. Но она обещала. Она обязана. Черные языки пламени боязни потери раздражительно щекотали все нутро, обжигая нервы.
   С осторожностью дотащив раненую куноичи до города, розововолосая направилась в сторону больницы. Она здесь. Когда самые дорогие ей люди там… в логове врага. И она отпустила их туда. Пыталась не думать. Пыталась откинуть проникающие в мозг пропитанные ядом мысли. Но ведь их могут убить. А она далеко. Вновь и вновь догадки, как осы, жалили в самую глубину девичьей чуткости, но куноичи камнем проглатывала это скопленное ощущение и продолжала делать обещанное. Боязнь раздражающе играла с психикой. Ей хотелось взвыть как раненый волк, чтобы выпустить все эти мысли-паразиты. Выпустить крик страха, трепета, ненависти. Но молодая ниндзя-медик лишь с усердием вновь и вновь тушила свое видение будущего и направлялась к большому зданию госпиталя.
   И вот оно. Широкое архитектурное сооружение клиники, предоставленная каюта, лекарственные препараты и медицинские инструменты. Лечение, перевязь бинтами. Снова лечение, перевязь. Напряженное время, как крапива, обжигало душу. Глубокий выдох и слова: «Ты это сделала, Сакура» - послышались из тонких подрагивающих уст розововолосой девушки. Утерев пот со лба, она перешла на следующую ступеньку этого долгого пути - теперь ее целью было спасти их. Но как? Ведь куноичи даже не знала, куда направляться. Это конец? Нет! Она не сдастся.
   Снова окраина города. Леса. Ветвь за ветвью. Бег в никуда. Как можно кого-то преследовать, не зная маршрута? В сумасшествии и безумии ниндзя-медик остановилась на одном из отростков дерева. Горькая колючая правда подстегала в горле. От своего бессилия ей хотелось все разрушать и уничтожать. Что дальше? Нет маршрута.
   Какой-то подозрительный запах свеженадрезанного стебля дерева ненавязчиво  защекотал ноздри молодой особы. Сразу же утонченные длинные пальчики коснулись этого рисунка в виде креста. «Это метка? – молниеносно всплыл вопрос.– Ш-шикамару, ты просто гений!».
   Дерево за деревом и скрещенные линии на их коре показывали путь. Чем больше она приближалась к ним, тем больше разрастался хаос в разрухах ее души. «А если…», «а, может…», «а вдруг…» - догадки острыми когтями правды раздирали все изнутри. Упрямые представления машинально рисовали негатив слайдов, где много боли, крови и лежащих на земле тел ее близких. Тревога спешно выталкивала пот из пор кожи, а сердце в груди трепетало, как промерзший котенок.
   После долговременного пути  в дороге девичья фигура, наконец-то, прекратила ход. Гулкие порывы ветра, ощущение безграничного пространства и громкие крики птиц в небе. Куноичи отчетливо понимала, что перед ней теперь раскрылось широкое поле, где явно нет меток маршрута. И что дальше? Не знала, но продолжала бежать. Длинные ворсинки травы раздражительно щекотали кожу ног, пальчики на руках нервно подрагивали и состояние, будто она сейчас сойдет с ума от переизбытка боязни за близких. Правдивое воображение нарисовало густым слоем краски каменные возвышенности и… чье-то присутствие? Рыдание?
   Дрожь мгновенно пробежалась когтистыми лапами поверх нежной коже куноичи. Ноги мчались, а мысли безжалостно атаковали. Заблудилась в лабиринте стен страха, где выхода не существует. Сквозь неизвестную разруху, поваленные деревья, потресканную  землю и измятый ландшафт Харуно приблизилась достаточно близко, чтобы распознать две знакомые фигуры, одна из которых неподвижно лежала на земле, а вторая, согнувшись над ней, тонким голоском издавала плач.
- Н-наруто?.. Хината, ч-что случилось с Наруто? – от приплывшей слабости розововолосая куноичи упала на колени в лужу крови друга.
- С-сакура-чан, Наруто-кун… он… - дрожащими устами начала нечетко говорить брюнетка. - Он дрался одним из членов Акацки – Пейном. Он защитил меня. Сакура-чан, скажи, что он будет жить. Сакура-чан? – капли с длинных ресниц этого нежного создания падали на крохотные измазанные красной жидкостью ручки, что были прижаты к животу лежащего, будто закрывали тяжелую рану.
   Вынырнув из шока, ниндзя-медик тут же кинулась лечить своего друга зеленой чакрой рук, когда обладательница бьякугана продолжала громко всхлипывать.
- Наруто-кун… - Хьюга крепко схватила кисть блондина в тяжелом состоянии и, в знак поддержки, сжала ее в своих ладошках, будто заставляла бороться. – Держись. Ты… ты ведь говорил, что хочешь быть со мной, что я тебе нравлюсь, а я… я не успела сказать…. Наруто-кун! Наруто-кун, я ведь всегда тебя любила. Я всегда тобой восхищалась. Я живу тобой…
- А… - подавляя в себе все эмоции, сдавленным голосом розововолосая начала отвлекать от сложившейся ситуации Хьюгу и… заодно себя, так как обстоятельства слишком давили на запретные чувства. – А где враг? И где Шикамару? Где… Саске?
- Тела Пейна лежат недалеко. Он мертв, - выкинула брюнетка после еще одного всхлипа. - Наруто-кун… защитил меня… собой, - ее грудь от тревожного дыхания быстро вздымалась и опускалась. – Мы с Шикамару-куном разделились, чтобы проверить округ пещеры…
- Пещеры?
- Вход в одну из этих гор – вход в восточное логово организации Акацки. Шикамару-кун должен был услышать шум битвы, если, разве что, он… - брюнетка от страшных догадок остановила речь. - Пошел внутрь…
- Ч-что? – все усилия держать себя в руках свалились в глубокую пропасть, и дрожащие руки Харуно это выдавали. – А… Саске?
- Саске-куна я не видела, но, Сакура-чан, если он покинул Наруто-куна здесь с врагом, то, значит… он не на нашей стороне.
- Нет! Неправда! Он… он…
- Он тот, кто предал деревню! - неузнаваемо вскрикнула Хината. – Он покинул Наруто… куна, – забытое окончание имени прозвучало несколько тише.
- Перестань! – вмиг кисти рук ученицы Пятой престали гореть зеленым светом, и девушка окунула лицо в свои ладошки. – Я… я верю в него!
   Недолгое молчание. Молчание, что для обеих девушек показалось сущим адом. Время, в котором все просочившиеся сквозь сердце и душу эмоции посыпаешь пеплом контроля, чтобы не видеть, чтобы забыть, чтобы обмануть саму себя. Безуспешные попытки успокоиться лишь больше добавляли чернила в мысли, створяя грязь. Каша в голове водила разум по коридорам заблуждения, а вены, будто сейчас полопаются от незнания действий.
- Хината, - ниндзя-медик схватила сумочку, прихваченную из больницы, и высыпала все ее содержимое на землю. – Твоя задача перебинтовать Наруто. Глубокие порезы не окончательно затянулись, но для него они уже не несут смертельной опасности…
- Он будет жить? – блеск светлых глаз Хьюги заметили бы и за версту.
Капельки чисто-прозрачных слез снова покатились по румяным щекам, образуя новые мокрые дорожки на нежной коже.
- Главное – он не должен потерять много крови, Хината. Я рассчитываю на тебя… следи за ранением на плече - оно слишком глубокое.
- Сакура-чан, а ты куда? Ты… ты хочешь пойти туда одна?
- У меня нет выбора, - уже шептала она. - Там… находится мое сердце, и я спасу его. Если их убьют, я сама себе не прощу. Будь с Наруто… поверь, твоя поддержка для него многое значит. Я отправляюсь к пещере, - одернув воротник, четко и уверенно проговорила Харуно так, что даже для Хьюги было странно, после чего бегом направилась к высоким горным породам.
   Тихо и спокойно было вокруг логова Акацки, что девушке с розовыми волосами показалось крайне странным. «Затишье перед бурей? Запомни этот момент, Сакура, быть может, проходят последние тихие секунды в твоей жизни».
   Нет. Никого в округе этих гор нет. «Неужели они внутри?» - атакованная мыслями-предугадываниями, что уже преобразовались в факты, девушка вздрогнула. Она без проблем нашла вход - он на удивление был открыт, будто специально кто-то оставил. Насторожив чувство опасения и откинув страх, ниндзя-медик шагнула вперед. Тишина, будто играя, начала жестко щекотать девичью психику, оставляя на ней след красных полос. Боязнь утраты близких бушевала в душе, как гром, а воображаемые картинки с электрическим разрядом молнии блистали внутри сердца.
   Бег женских ножек набирал скорость. Харуно мчалась в поисках кого-то, но на пути ее не встретилась даже крыса. Влажный и затхлый запах бил в ноздри. Толстые неровные стены своей загадочностью и враждой напоминали ничто иное, как коридор к смерти. Но молодая особа продолжала бежать по дороге, ведущей к друзьям… ведущей к врагам.
   Ощущение чужого присутствия. Зашкаливающий адреналин в венах. Поворот за угол. Шум. Столкновение. Громкий, чужой от неожиданности, вдох и взаимный вырвавшийся негромкий крик. Ударившись друг о  друга, два тела отлетели на некое расстояние и быстро зафиксировали свое равновесие.
- Ш-шикамару? – Харуно сразу узнала своего напарника.
- Сакура… это ты? – лидер группы был в недоумении, ибо в этой густой мгле было тяжело что-либо увидеть. - Ты пришла по моим меткам? Как Темари? Что с ней? – шторм мыслей брюнета с эффектом торнадо материализовался в слова.
- Она в больнице. Жить будет, но когда точно она проснется, я тебе сказать не могу. Она в коме, и я не знаю, как долго она будет длиться.
- Что?
- Сейчас все зависит от нее. Но ведь она ниндзя, она сможет, –повисло неуклюжее молчание. - Шикамару, зачем? Зачем ты пошел сам в пещеру?
- Я следил за Саске…. – брюнет тяжело глотнул. – Я вошел в пещеру и оставил вход открытым. Было тяжело его преследовать, чтобы он не заметил. Он сразу же отправился к Мадаре. Сакура… он ему все рассказал. Про нас, про нападение, про джинчуурики. Он… с ними, - недолгая пауза обжигала твердость характера Харуно. – Уходим отсюда.
- Нет... Нет! Нет, я… я тебе не верю! – громко вскрикнула девушка и, упав больно на колени, приложила руки в область повязок на лице. – Нет!
- Сакура, тише, - начал было Нара, приблизившись и положив руку на плечо в знак поддержки.
   Но та неожиданно вскочила и, оттолкнув со своего пути фигуру друга натиском в мужскую грудь, ринулась в глубину логова. 
- Сакура, ты что, не понимаешь? – обладатель высокого интеллекта мигом последовал за упрямой куноичи.
   Эхо шагов двоих защитников Конохи по комнатам отдавалось так, будто потолок этих стен находится высоко-высоко, как в невесомой темной пропасти. Ощутив нечто ужасно страшащее, хозяйка женского, с красивыми формами, силуэта  вдруг прекратила ход и от цунами-шока внутри прижалась к холодной стене, медленно сползая по ней спиной. Ее шумное дыхание было не от быстрого бега, а от увиденной картины,  не глазами, а ощущениями. И ее напарник не мог этого оглядеть. 
- Сакура… ты… ты спятила? – Нара не выдержал, подбежал и грубо схватил за левое плечо с принуждением таща назад. – Нужно уходить отсюда.
- С-с-сколько же их у них? – неровным и боязливым голосом задала неизвестно кому вопрос Харуно.
- Кого? – не понимая, брюнет приослабил хватку.
   В ответ розововолосая куноичи лишь вытянула руку, которую, не спеша, начало обволакивать зеленое пламя лечебной чакры, что своим светом тускло вырисовало всю комнату. Широкоплечая фигура парня парализовано застыла, как высеченная из камня скульптура. Моментально дрожь неприятно прошлась по коже его тела. Широко раскрытые черные глаза, что тревожно оглядывали мрачное помещение, выдавали состояние крайней растерянности своего хозяина. Кроме этих двоих, в пространстве глухих холодных стен еще виднелись очертания неживых огромных силуэтов покойного члена Акацки - Дейдары.
- Это… - заикаясь, мямлил брюнет, все еще уставившись на объект, несущий, будто от самой смерти, страх. - Это… бомбы?
- Те, одну из которых тогда кинули на Коноху? Сколько?.. – голосок куноичи был дрожащим и неуверенным, будто маленькой девочки. – Сколько их здесь? Четыре?
- Шесть, – твердо произнес Нара правдивое количество оставленных творений Дейдары. – Сакура… п-пора уходить.
   Брюнет поволок розововолосую куноичи назад по пути, откуда только что пришли, а та и не сопротивлялась - видимо, ее мысли были заняты другим. Это, как кинжал в самую глубину сердца. Будто сделали приговор родному селению на неизбежную гибель. На смерть. Без каких-либо надежд на спасение.

Искусство боя. Его значение.
Приемами ударов жертву одарив?
Искусство медика. Лечение?
Жизнь. Смерть. Царапина. Нарыв.
Пшик и ужас. Пшик и восхищение.
На лице восторг не скрыв.
Покойные люди ведь уверены,
Что искусство – это взрыв.