Название: Когда-нибудь… я стану миром для тебя…
Автор: GoldiDragvan
Бета: Kat
Фендом: Наруто
Жанр: экшен, романтика.
Пейринг: Саске/Сакура.
Рейтинг: PG-13;
Сроки написания: 07.04.10
Текущий статус: завершен
Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на героев.
Самари: Миник... очень редкий зверь в моей фикрайтерской жизни.
Размещение: только с шапкой и уведомлять (уведомлен)
Я была обычным ребенком. Раньше меня звали Сакура Харуно, но сейчас я все чаще забываю собственное имя и людей, когда-то называвшихся моими родителями. Теперь у меня новая жизнь, новые заботы и новая судьба. Но об этой жизни не позволено рассказывать под страхом смерти.
Все изменилось с нежданными незнакомцами, посетившими мой дом. Я не совсем понимала, почему серьезные дяди обещают взять все расходы за мое обучение на себя и дать стоящее образование, которое откроет все двери во взрослую жизнь. Впрочем, родители сразу ухватились за эту возможность. Наверное, они никогда не осознают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Я закатывала истерики с криками и слезами, пытаясь уговорить родителей не отдавать меня чужим людям, но мать и отец были непоколебимы. Возможность бесплатно получить образование за границей затуманила их разум, и они даже не переживали из-за долгой разлуки. Окончательно обидевшись на бесчувственность самых дорогих в моей жизни людей, я согласилась и уже с десяти лет жила в незнакомом месте, вдали от моих родственников и друзей.
Намного позже меня информировали, что я попала под правительственный засекреченный проект. Специальные агенты подыскивали и отбирали детей, которые по силе и сообразительности превосходили своих ровесников.
Особо умной я себя не считала, но упертости было хоть занимать, поэтому могла часами сидеть над задачкой и ломать мозги в попытках ее правильно решить. А вот на силу я никогда не жаловалась, ведь не раз ломала игрушки и хрупкие детальки. Хотя приписывала все скорее к своей неуклюжести и неаккуратности.
Как только я оказалась в этом подобии летнего лагеря, мне вручили целую пачку документов и огромный пакет одежды, которую мне нужно было носить еще очень много лет. Мне запретили называть свое имя, а лучше было попросту забыть его, заменив шестизначным номером с приставкой «чаилд».
Некоторое время осваиваясь, я непрерывно ревела в подушку и подолгу не могла втянуться в режимы и нагрузки учебы. Через месяц наблюдений координаторов за «чаилдами» нас сгруппировали в команды по три человека.
Я была единственной девочкой в группе, в своей нормальной жизни редко общавшейся с мальчишками. Я любила куколок и красивые розовые платьица, поэтому вполне понимала, что вряд ли смогу подружиться с Саске и Наруто. Кто-то мне рассказал, что оба мальчика - сироты, переведенные из одного интерната. То есть, сироты, которые не знали, что такое нормальная семья. А у меня была и мама, и папа, бабушки, дедушки и даже дальние родственники. В своей семье я была любимым ребенком и поэтому, когда сформировали нашу команду, меня встретили не самым приветливым образом. В частности, Саске. Когда я впервые его увидела, то сразу же поняла, что не могу отвести взгляд. Раньше мне не приходилось встречать настолько красивых мальчиков, а в голове крутился образ принца, сошедшего со страниц детских сказок, впрочем, его характер совершеннейшим образом не совпадал с картинкой. Наверно, в этом была и моя вина, ведь я непристойно пялилась, окончательно потерявшись в своих наивных мечтаниях, а Саске быстро опустил меня на землю, ворчливым голосом обозвав глупой и надоедливой девчонкой.
С Наруто все обстояло намного легче. Я ему сразу же понравилась и, несмотря на запреты, он громогласно выкрикивал «Сакура-чан». Мы постоянно ссорились, но, тем не менее, он стал для меня настоящим братом. Рядом с ним совсем не чувствовалось горечи и боли. Я бы никогда не догадалась, что у столь веселого ребенка нет родителей. Наруто всегда был слишком жизнерадостен и по-зверски голодный. Только в его компании я могла смеяться и совершенно забывать о маме и папе.
Вскоре, совсем перестав плакать по ночам, я постепенно втянулась в режим и смирилась со своей новой жизнью. Бесконечные тренировки выматывали до смерти, вытеснив жалостливые мысли о себе. Раз в месяц разрешалось звонить родителям и я была по-настоящему горда собой, ведь больше не осталось и намека на маленькую плаксу, которой я была раньше.
Я слишком быстро повзрослела для одиннадцатилетнего ребенка. Понимание пришло вместе с проблемами, которые приходилось решать самостоятельно, без посторонней помощи сильных покровителей. Теперь мне приходилось выживать за счет своих сил. Я не единожды калечилась, сбивала в кровь ладони и коленки, вновь и вновь падая, обессилев от нечеловеческих нагрузок. Но, даже споткнувшись и распластавшись на земле, я продолжала упрямо подниматься, чтобы продолжить бег. Больше не было времени плакать и сокрушаться о несправедливости.
Наруто в тот период жизни помог мне преодолеть много сложного. Он всегда улыбался, подбадривая, будто солнце, выглянувшее из-за грозовых облаков. От его внимания становилось легко на душе. Рядом с ним чувствовались те тепло и поддержка, которую я потеряла, покинув родной дом. Узумаки являлся маленькой звездой, собирающей людей вокруг себя. Толпы одиноких детей тянулись к нему, хватаясь за дружбу, так бескорыстно подаренную блондином. Мало кого теперь интересовало, есть ли у Наруто родители, ведь улыбчивый блондин стал братом для каждого «чаилда». Даже Саске в его присутствии казался более терпимым и общительным, чем с остальными ребятами.
Незаметно тренировки увеличились, а звонки родителям сократились вполовину. Я приползала в свою комнату и обессилено падала на кровать с мыслью, что нужно еще сделать домашку и дать списать Наруто. Поднимаясь еще засветло, поспав всего четыре часа, я с опухшими глазами садилась за рабочий стол и пыталась вникнуть в домашнее задание, которое не успела доделать на перемене. Частенько психуя и разбрасывая подушки по комнате вместе с остальной дребеденью, я натягивала форму и бежала на утреннюю тренировку, после которой у нас следовали занятия по школьной системе и выезд на полигон, где мы до вечера ползали по окопам и бегали по подвесным дорожкам. Расписание чередовалось каждый день, будто нас пыталась научить всем существующим стилям ведения боя и вдолбить навыки до механического, неосознанного рефлекса. Измождение и ломота стали привычным делом, а тех нескольких часов на сон было вполне достаточно для нормального отдыха. Я стала, несомненно, выносливей и сильнее, мои мышцы приобрели крепость камня, а ловкость компенсировала врожденную неуклюжесть. Легкость в теле и способность в мгновение перемахнуть через высокую стену немного пугали, ведь мне не хотелось стать мужеподобной, да и такой образ существования совсем не совпадал с мечтами о жизни принцессы, которой я в тайне хотела стать.
Пусть я и бегала целый день, выкладываясь на все сто процентов, параллельно успевая делать домашку и пытаясь стать такой же как Саске, я по-прежнему не могла сравниться с ним в уме и силе. Прекрасно осознавая, что он мальчик и от природы должен быть сильнее, я, будто упрямый осел, выбивалась из сил, пытаясь получить его уважение как равного. Однако только Наруто мог говорить с Учиха на равных, даже если они переходили на личности, соперничали по глупым поводам и неизбежно заканчивали свое противостояние дракой. Постепенно я поняла, что никогда не смогу сравниться с ними, ведь я все равно оставалась девушкой и для меня не существовало дороги к взаимопониманию с мальчишками.
-Ну, дай-дай-дай, Сакура-чан! – Занудные вопли Наруто, выпрашивающего домашнее задание, вызвали только раздражение. Сегодня я в обиде на блондина, ведь почему-то преподаватель поставил ему оценку на несколько баллов выше, моей собственной. А ведь это я дала ему списать! Это меня так разозлило, что сегодня я попросту не дала ему содрать. – Осталось всего пару минут! Если сенсей заберет наши конспекты, а у меня ничего нет, то точно грозит наказание! Не хочу мыть клозеты всю неделю!
С раздражение фыркнув, я встала, будучи совсем не в настроении выслушивать его жалостливые вопли, и холодно проговорила:
-Сам делай домашнее и записывай конспект, когда учитель диктует... Я уже устала помогать тебе…
Выбравшись из класса, я невольно заметила на себе пристальный взгляд Саске. Он никогда не смотрел на меня и вообще не обращался по имени, даже по фальшивому. Шкурой чувствуя неладное, я попросту шаталась по коридорам и зашла в класс, только когда прозвенел звонок. Наруто не выглядел особенно расстроенным, но скорчил мне обиженную рожу и показал язык.
Наконец остыв, я расстроено поглядывала на Учиха и Узумаки, которые оставили меня позади и сейчас о чем-то оживленно разговаривали. Тренировка началась с молчания, а продолжилась игнорированием моей персоны. Долго терзаясь выбором - попросить прощения или забить болт на напарников, я заметила косой взгляд Учиха и издевательскую ухмылочку. Мальчишки о чем-то разговаривали, точнее - Наруто трещал о бессмысленных вещах, а Саске неопределенно мычал и угукал, будто бы поддерживая разговор.
Последующий вечер Наруто попросту меня не замечал, будто я стала пустым местом.
От раздражения я чуть не сгрызла ручку, когда всю ночь делала домашнее задание, и не могла сосредоточиться на цифрах, все время возвращаясь к произошедшим сегодня событиям и вспоминая многозначительные взгляды этих двоих.
Еще до начала первого урока, после утреней тренировки я подошла к Наруто и бросила тетрадки на парту со словами:
-По сегодняшним предметам. – Спокойно проговорила я, ощущая на себе непонимающий взгляд голубоглазого блондина. – Можешь списать… если хочешь…
-Для тебя это сложно? Делать домашнее и тренироваться… - С язвительными нотками спросил Учиха, несказанно удивив. За все прошедшие годы учебы, он всего пару раз заговорил лично со мной. Невольно прищурившись, я осмотрела Саске, лениво перелистывающего учебник и что-то вычитывающего в листика,х исписанных умными словами. – Ты все еще слабая и бесполезная девчонка…
Последняя фраза напомнила нашу встречу, и у меня едва слезы не покатились по щекам. Но я не успела сказать что-нибудь остроумное. Наруто с виноватыми глазами протянул мне тетради, говоря:
-Ээээ… Сакура-чан… Саске уже дал мне списать.
Такого унижения я еще никогда не испытывала. Я хотела заорать на мальчишек, но, точно зная, что стоит открыть рот, как слезы рекой покатятся по щекам, попросту сглотнула оскорбление, забирая тетради, и, скрестив руки, прижала конспекты к животу, говоря:
-Тогда больше не проси у меня списать, Саске же у нас гений, он все делает превосходно… ты должен получить как минимум «хорошо». – Почти не осознавая и не слыша произнесенных слов, я поджала губы, собираясь пройти к своей парте и с позором уединиться, но заметила, что Саске вновь смотрит в мою сторону. Он так снисходительно улыбнулся, давая вдоволь насладиться собственным ничтожным положением…
Да какого черта он так ко мне относится!?
Не чувствуя ног, я выбежала из аудитории и, не глядя, помчалась по коридорам, пытаясь как можно быстрее убежать от всего позора и обиды, помутнивших мой разум. Выбравшись на улицу, я бросилась к аллее с кустами и, добравшись до теплиц, упала на землю, опираясь спиной о стену. Сжавшись и уткнувшись лбом в коленки, я обхватила ноги, безутешно всхлипывая, и, зажмурившись, заревела. Так плохо я себя еще никогда не чувствовала. Я снова оказалась одна, и не было даже возможности переговорить с мамой. А так хотелось объяснить ей, как мне плохо и тяжело, попросить, чтобы меня забрали из этого ужасного места… Все время я держалась лишь одним чудом, каждый день превращался в настоящее испытание, поэтому сейчас я действительно думала о возможности бросить все. Проторчав на улице до двух часов дня, я отстраненно думала, почему меня еще не хватились. Незаметно небо потемнело, а наручные часы убеждали меня в мыслях, будто я абсолютно никому не нужна…
Несколько последних часов я представляла, как Саске и Наруто потешаются, только радуясь моему исчезновению, пробегая по расписанию очередной изнурительный марш-бросок…
От старых страхов быть пристыженной не осталось и следа, сейчас в душе царствовало опустошение, без намека на раскаянье и угрызения совести. Как мазохист, вспоминая сегодняшнее утро, я не могла удержать наворачивающиеся слезы и по новой начинала реветь, просто от жалости к самой себе.
Закончив с самобичеванием, я кое-как поднялась, чувствуя, что тело затекло, а задница невыносимо болит. Отряхнув форму, я собрала свои конспекты, которые чудом пережили участь быть разодранными на клочки.
Быстро пролетев по опустевшим коридорам и ни разу не наткнувшись на дежурных, я втихаря пробралась в медкорпус и обессилено завалилась на кровать. Возвращаться в свою комнату совсем не хотелось.
Спустя пару минут зашла наша медсестра. Соврав, будто у меня жутко болит живот, я с головой укрылась покрывалом, пытаясь отключиться и забыть о случившемся. Но слезы вновь наворачивались на глаза, и я тихонько шмыгала, вытирая нос рукавом формы.
Наверное, я заснула, потому что не сразу поняла, кто меня тормошит. Наруто разбудил меня, беспрерывно душа в объятиях и что-то с воплями, вперемешку с соплями, повествуя о пережитых волнениях. Кое-как отцепив этот репей от себя, я сонно попросила заткнуться. Осмотрев блондина и его испачканную в грязи мордаху, я поняла, что сейчас уже одиннадцать часов, то есть группы только-только вернулись с полигона. Я извинилась перед Наруто и, скрепя ущемленную гордость, сказала, что погорячилась… Мое раскаяние вызвало невероятный взрыв эмоций у блондина. Узумаки взахлеб что-то говорил о том, как сильно меня любит и что больше никогда не будет списывать у Учиха, а только у меня. В жизни бы не подумала, что этот пустоголовый болван может так порадовать. Постепенно жизнь влилась в свое привычное русло, а об этом дне мы никогда не вспоминали.
С Саске я больше не разговаривала и пыталась не смотреть в его сторону. Для меня он окончательно потерял статус сказочного принца. Да и как я могла продолжать любить бесчувственного сухаря, так легко разбившего мое сердце? Наши отношения превратились в необходимость терпеть друг друга на тренировках и попросту оставаться хорошо сплоченной командой.
Но однажды кое-что изменилось и больше я не могла ненавидеть Саске.
Направляясь из своей комнаты на утренние занятия, я уже издалека заслышала громкий смех. Улыбнувшись, я подумала о Наруто, который, как правило, и был причиной множества шалостей и шумных развлечений. Собираясь выйти из-за угла, я отрыла рот, чтобы поздороваться, но невольно затормозила.
Перед группой старшекурсников стоял Саске, а под его ногами валялись учебники. Один из парней нахальным образом ухватил Учиха за темный локон и с ухмылкой проговорил:
-Брат предателя и убийцы должен сдохнуть. Ты не такой же чаилд, как остальные. – На что Саске с силой отбил его руку ребром левой ладони.
-Отвали, придурок. Иначе я тебя точно убью... – Холодный голос Саске вызвал новый приступ хохота, а вот у меня мурашки табуном побежали по шкуре.
-Все только обрадуются твоей смерти. – Хмыкнув, проговорил другой парень. - Подумай над этим хорошенько.
Под дружный смех они двинулись по коридору, а я спряталась за угол, надеясь, что меня не заметили. Я осторожно выглянула из-за «кирпичного прикрытия», до жути боясь увидеть слезы Саске, совершенно не представляя, как такой сильный человек может реветь. В итоге любопытство победило здравый смысл, и я краем глаза осмотрела его окаменевшую спину. Учиха не двигался, больше несколько минут, а я чуть не прожгла взглядом дырку в его черной майке. В следующий момент он повел плечами и с раздражением потянулся рукой к волосам, отбрасывая с лица челку и горько вздохнул. Меня как ветром сдуло за угол и, вжавшись спиной в стену, я едва перевела дыхание, как услышала холодный голос:
-Долго еще будешь прятаться? Выходи уже.
Учиха немного устало наклонился, собирая разбросанные учебники и тетради. Когда я подошла ближе и попыталась помочь, он посмотрел мне в глаза одним из коронных безразлично-холодных взглядов, так же спокойно проговорив:
-Мне не нужно сочувствие. Тем более твое. Для своего же блага забудь о случившемся.
Тогда я еще не знала о Итачи, старшем брате, которого он ненавидел всей душей. Наруто по секрету мне рассказал, что в прошлом случилось с семьей Саске и попросил никогда не упоминать это имя в присутствии Учиха.
В очередной раз я поняла, что нахожусь слишком далеко от их общих тайн. Я не раз становилась свидетелем драк Наруто и Саске. Они вцеплялись друг в друга, будто озверевшие псы, а потом ходили надувшиеся как индюки несколько дней, обклеенные пластырями и обмотанные бинтами. Тогда мне казалась, что я никогда не пойму таких нелогичных мальчишек. Они напоминали инопланетян с другой планеты и, тем не менее, мне до жути хотелось стать частью их мира, кем-то таким же близким, как сестра.
Но поставленная задача стала сродни невыполнимой миссии, ведь Саске никого не подпускал слишком близко. Он оставался спокойным и неприступным, он мог с каменным лицом говорить жестокие вещи, будто совсем не переживая из-за того, какую боль могут причинить саркастические высказывания. Но постепенно я привыкла к нелюдимому образу Учиха и попросту не обращала внимания на колкости. Отшучиваясь, я все чаше замечала, что Саске продолжает мне отвечать, а не игнорирует, как раньше.
Наше обучение продолжалось и к основным тренировкам добавились новые стили единоборств, с разнообразными видами холодного оружия. На полигонах мы бегали с настоящим огнестрельным оружием, таскали его на себе, привыкая к весу и сливаясь с ним как с частью своего тела.
Выбираясь в город, чтобы отдохнуть от казарменного образа жизни, я с замиранием сердца наблюдала за девушками в коротких платьях или открытых топах. С ужасом ловя себя на мысли, что мало чем похожу на женственную особу, я низко натягивала козырек кепки и не снимала солнцезащитные очки в многолюдных толпах. Наруто и Саске в минуты свободы отделялись от меня, будто сторонясь и не признавая наши тяжелые тренировки, так сплотившие нашу группу. Им было куда интереснее общаться с симпатичными девушками, а не с товарищем по команде…
Вот так одиноко сидя за столиком, я с наслаждением попивала молочный коктейль, думая о том, что мне очень не хватает подруги. В нашем «колледже» были девушки, но почему-то разговоры не получались и я не могла нормально общаться. Казалось, что все мои мысли связаны с учебой, и я попросту не смогу болтать о мальчиках и популярных музыкальных идолах. Иногда я с ужасом задавалась вопросом: неужели и я была такой же пустышкой?
В моей комнате никогда не было никаких журналов и плакатов, а воздух пропах оружейной смазкой. Кроме учебы я ничего не видела, да и видеть что-либо помимо бесконечных эссе не было никаких сил.