Автор: David_Beckham
Бета: не бечено
Название: Дневник рядового Узумаки
Жанр: хз, юмор, наверное
Персонажи: Минато, Наруто, Джирайя, Пейн
Рейтинг: RG-13
Статус: закончен
Размер: 3 страницы ворда
Размещение: нельзя, разумеется. РАЗРЕШЕНИЕ ПОЛУЧЕНО!
Предупреждения: AU, POV
Саммари: Минато приезжает к сыну, который служит в армии
От автора: за идею спасибо Lenox’y
Дисклеймер: Кишимото Масаши

Когда я ехал в часть, я даже не представлял, что меня ждет подобное. Ничего не предвещало беды или каких-то потрясений. Это ведь вполне естественно, что отец может навестить своего сына, который служит в армии. Наруто всегда был разгильдяем, и я предчувствовал, что в армии ему будет довольно не просто. С другой стороны, я, как человек военный и дважды герой нашей великой страны, воспитывал его в строгости и дисциплине. Увы, но всю его нерадивость мне так и не удалось искоренить. Хотя, это, наверное, даже и хорошо, что Наруто всегда смотрит на мир улыбаясь и шутя.

К моему приезду, рота сына покинула расположение части и отправилась на стрельбы. После того, как мы с генералом выпили чая у него в кабинете, я попросил отвести меня в казарму Наруто, уж больно мне хотелось посмотреть, где он спит, подышать воздухом, которым он дышит. Опустевшая казарма встретила меня своими голыми стенами и начисто выдраенными полами. Судя по всему, здешние офицеры, зная заранее, что я приеду, заставили вычистить каждый уголок, убрать каждую соринку, лишь бы у меня не сложилось плохое впечатление о здешних порядках. Меня сопроводил сюда старый прапорщик, он указал мне пальцем на койку моего сына и изволил покинуть меня, когда я сказал ему, что хочу остаться один.

Кровать заправлена идеально, так, как и положено в армии, так, как я учил своего сына. Мне вдруг стало интересно, что хранится в тумбочке у Наруто. Открыв, я не нашел там ничего примечательного, ничего необычного – солдатская утварь, предметы личной гигиены… но одна вещь меня заинтересовала – небольшой потрепанный карманный блокнот, с вложенной ручкой меж страниц. Взяв его в руки и усевшись на койку сына, я пролистал назад пару страничек от «закладки» и, найдя подчеркнутую дату «21 февраля», принялся читать.

«День начался, как и обычно, с криков. Как и положено начинаться дню в этом, всеми богами проклятом, месте. Прапорщик Джирайя заскочил в усмерть пьяный в казарму и, поджигая шашку динамита, завопил, что фитиль будет гореть ровно 45 секунд, за которые мы должны успеть одеться и заправить постель. Мы успели. Конечно же, мы успели. Слава богу, все привыкли к этой его манере очень быстро, поэтому фитиль никогда не догорал до конца».

Странно, только что я видел этого прапорщика, вроде бы этого, и он показался мне славным стариканом, а вот оно как на самом деле. Не думал, что он способен на такую глупость. Я стал читать дальше.

«За завтраком дед Итачи, как обычно, плюнул Саске в кашу и забрал чай. Так уж вышло, что Итачи никогда не нравился этот Учиха, слишком уж он был надменный и горделивый, дед это сразу просек и не упускал возможности, так или иначе, нагадить Саске. А тот, как и всегда, напряженно пускал себе под нос проклятия, нажевывая хлеб и выковыривая не заплеванную гречку. Долго он мечтал отомстить, но таковой возможности не представлялось, да он и сам понимал, что потом может быть еще хуже.

Сразу после завтрака дед Кисаме сказал, что я должен принести ему сейчас же пачку Мальборо и горячий кофе. Я уже хотел сослаться на невыполнимость этого задания, но дед был неумолим и не собирался меня слушать. Напоследок он намекнул мне, что в случае невыполнения этого, безусловно крайне важного, задания, мне придется собирать по казарме свои зубы. В моем распоряжении было около 10 минут, в течение которых я нервно грыз ногти и искал решение этой проблемы. Время вышло, и Кисаме, смачно размахнувшись, вдарил мне в челюсть. Он был прав - мне пришлось собирать свои зубы, хоть и всего два. Большего от меня он не требовал, и я мог идти. К медсестре я не пошел, решил отложить визит, да и чем она мне помогла бы, разве что зеленкой помазала».

Я вытер вспотевший от волнения лоб. Я думал, дедовщина уже изжила себя в нашей армии. Наверное, с высоты моего звания генерала не видны такие проблемы, они кажутся мелкими и незначительными. Что там дальше?

«На плацу, во время физподготовки, этот размазня Тоби в очередной раз не смог оставить свою честь незапятнанной. О да, это было мукой для него – командовать нашей ротой на плацу, потому что пьяный прапорщик Джирайя снова и снова подкрадывался к нему со спины и давал ему пинка под зад. Посмешище, что еще скажешь. Но иногда случалось так, что прапор ловил глюки и, отходя в сторонку, начинал разговаривать с какими-то жабами, кричал на них, убегал от них. Про этих его Гамабунт знали все, и вся часть дружно над ним смеялась. А бедный лейтенант Тоби получал нагоняй ото всех, что уж тут говорить, если даже прапорщик сваливал на него свою работу. Писклявый голос лейтенанта не мог не вызывать истерический хохот, а его запинающаяся походка, так и манила дать ему пинка.

Перед обедом, я видел, как нашего Неджи напрягает на деньги дед Какудзу. Я даже слышал их разговор. Дед уповал на то, что тот из богатой и уважаемой семьи, что нехорошо самому жить в достатке, а с дедушками не делиться. Он назначил ему срок и сумму, которую Неджи должен был ему отдать. Я уж не знаю, справится ли Хьюга, но он не первый, на кого Какудзу обратил свое внимание. В нашей роте поговаривают: «Если Какудзу нужны от тебя деньги – то ты их отдашь ему, а если их у тебя нет – ты найдешь. Что бы ни случилось, Какудзу получит свои деньги». Слава богу, до меня еще он не добрался, но, думаю, это лишь вопрос времени».

Подонки, вымогательство и избиения. Нужно что-то с этим делать, я подниму этот вопрос. Обязательно подниму.

«Как ни странно, за обедом не случилось ничего плохого ни со мной, ни с кем-либо из моих знакомых. Зато сразу же после него, дед Хидан сказал мне принести игральные карты из каптерки. Отказываться я не стал – челюсть еще болела, а в случае отказа, второй удар по ней был бы гарантирован. Для того чтобы сходить и попросить что-либо у каптера нужно быть человеком с железной волей или же просто геем. Эту не слишком почетную должность занимал некий Орочимару. Именно из-за него туда боялись зайти даже офицеры. Его и перевели туда, дабы он не совращал солдат. За несколько минут, проведенных в каптерке, меня дважды раздели глазами и один раз ущипнули за попу… и все это ради каких-то карт. Я в серьез задумался о том, что в следующий раз лучше получу в челюсть, но туда не пойду».

Уроды, да как же они смеют разводить тут такой бардак? Неужели никто не может справиться с этим произволом? Не ровен час и до изнасилования дойдет. Черт, у меня уже дрожат руки, надо успокоиться. Надо читать дальше.

«Снова автомат Калашникова. Разобрать, собрать... как же надоело. Еще и этот долбанный старший сержант Пейн. Вот гад, ведь. Грозится пристрелить, если кто-то не успеет уложиться в норматив. Козел, он ведь самый крутой из дедов, не удивительно, что ему тут все позволено. Ходят слухи, что однажды какой-то солдатик опоздал на полминуты на построение, и Пейн сломал ему восемь костей в ту же ночь. Слава богам, что я успевал все сделать во время, иначе бы мне было не сладко. Пейн – гад. Деды его бояться, прапор обходит стороной, Тоби прижимается к стенке, завидев его, а нашему полковнику просто по-барабану, что он тут делает и какими методами.

Под вечер челюсть сильно разболелась. Я решил забежать в лазарет. Мало ли, вдруг сломали. Медсестра Цунаде, осмотрела меня, и сказала, что перелома нет. Напоследок, добавила, что может помазать зеленкой если где болит, но я отказался.

Потом был ужин, Саске ковырялся в оплеванной гречке и жевал хлеб. Чоджи бубнил себе под нос, повторяя слова: «броня 1995 года к проверке готова». Киба объяснял нам что значит «дать лося». В общем, очередной день подходил к концу.

Перед отбоем к нам на осмотр заглянул подполковник Сарутоби, беглым взглядом он осмотрел нас, наши койки, наши шкафчики. Не заметив ни одного нарушения, ни одного недочета, он удалился. Отбой».

Козлы, они все у меня поплатятся. Я их всех засужу. Каждого. Под трибунал пойдут, гады. Я обязательно добьюсь своего, дождусь сына и поведу его к медикам, пусть осмотрят. Заберу его сегодня же.

-Батя, - услышал я со спины. Это был Наруто, он лучезарно улыбался, счастливыми глазами смотря на меня. Сколько же ему пришлось здесь вытерпеть.
-Сынок, как ты? Покажи челюсть, - бросился я к сыну.
-Эй, эй, ты чего? – недоумевал сын.
-Тебя здесь бьют, я сегодня же заберу тебя отсюда, - и какого черта мой голос дрожит?
-Батя, ты с дуба рухнул? – опешил Наруто.
-Вот, - показывая на блокнот, - я прочитал. Тебя бьют и унижают, я всех их отправлю под трибунал, а тебя сегодня же заберу отсюда.
-Ха-ха-ха, - залился истерическим смехом парень, - батя, ты чего? – кое-как, сквозь выступившие слезы, выдавил он из себя. – У меня все отлично, это не мой блокнот, ему уже десять лет, там, вначале год отмечен. Ха-ха-ха.
Я пролистал на начало и увидел полную дату первой записи. Десять лет назад кто-то вел эти записи, и теперь они, судя по всему случайно, оказались у моего сына.
-Так с тобой все в порядке, и тебя никто не обижает? – в казарме мы были одни, вся рота, судя по всему, сейчас была на построении, а Наруто отправили сюда.
-Конечно! Здесь уже нет никого их тех, чьи имена там упомянуты. Многие из них еще отбывают срок. Десять лет назад их всех посадили, а такой же вот дневник послужил доказательством на суде. Блокнотиков таких просто несколько было. С тех пор вот этот гуляет по казармам, как пережиток прошлого.
-Господи, как же это хорошо, - крепко обняв сына, вымолвил я. – Слушай, Наруто, я чего приехал то. Сегодня же 23 февраля, с праздником, сынок. Покажешь мне, как вы тут живете?
-Спасибо, батя, тебя также. Конечно, покажу.