К сожалению имя автора неизвестно. НАйдено на просторах интернета

Амели:
Я открыла глаза и умудрилась выключить будильник за несколько секунд до сигнала. Привычка, выработанная за последний год. Жмурясь от проникшего сквозь щель в занавесках солнечного зайчика, я словила себя на мысли, что улыбаюсь. С чего бы это?.. Ах, да… Четверг…
Я проворно встала. Рио уже давно нет, но на столе стынет завтрак. Странное чувство рождается внутри. Угрызение совести, что ли…
Медленно идя на работу по заученному маршруту, я вспоминала прошлое…
Он не должен был появиться вновь в моей жизни. Не должен!.. Но появился…
Когда память о прошлом вернулась, вернулась и любовь к Зойсайту. Но я запретила себе вспоминать о нем и старалась жить нормальной жизнью. Этот путь завел меня не туда…
Лишь стоя у алтаря, давая клятву верности и смотря на сияющее лицо Рио, я осознала свою ошибку. Едва губы мужа коснулись моих, я увидела Зоя. Первым моим желанием было броситься к нему, но я не могла пошевелиться. Руки Рио, которые обычно дарили тепло и нежность, стали подобно ярму, сковавшему в мгновенье все мои робкие мечты о тихом счастье.
Мои полураскрытые губы целовал мужчина, с которым (я точно поняла это лишь тогда) не могла обрести счастье, а за этим наблюдал человек, являющийся смыслом всего моего прошлого, да и будущего тоже… С моих глаз медленно потекли слезы.
Зойсайт неотрывно смотрел на меня, и в короткое мгновенье я увидела всю его боль, все страдания, выпавшую на его долю за нашу долгую разлуку… Оторвавшись от губ Рио, я прижалась к плечу супруга с трудом сдерживая накатившееся рыдание. Конечно, все решили, что это слезы счастья, но лишь трое присутствующих знали, что это не так. Рио удивленно смотрел в мои глаза, а я лихорадочно шептала лишь одно слово: «Прости».
Я не знала, как я выдержала поздравления и пожелания, приклеив к лицу счастливую улыбку. С замирающим сердцем я ждала, когда подойдет Зойсайт. Он не заставил себя ждать и возник передо мною, склонившись в почтительном поклоне.
«Примите мои поздравления, Урава-сан»
Урава-сан… Я вновь едва не заплакала, глядя на его отрешенное лицо. Все те же мальчишеские черты, все тот же огонь, но… он медленно затухал. Наверное, точно так же, как и мое тело покидала душа воды… Мы стали просто людьми, а им, увы, свойственно ошибаться…
«Простите, я опоздал…»
К сожалению, да. Прядь цвета раскаленного солнца выпала из неизменного хвоста и мне захотелось вернуть ее на место, но…
«Да, - я старалась говорить уверенно и твердо, но мой голос дрожал от волнения и потрясения. – Вы опоздали, а я – поспешила»…
Тогда мы разошлись, твердо зная, что эта встреча не последняя…
Рио все понял. Понял, что он получит от меня все: тело, покорность, внимание, но только не душу и любовь. Мне не в чем винить его, за все время нашего брака он ни разу не упрекнул меня, зная, что причина всех наших страданий – это Любовь.
Я виделась с Зоем с завидной регулярностью. Мы умудрялись находить друг друга в самых оживленных местах и укромных закоулках. Никто из нас сознательно не хотел этих встреч, но кто-то постоянно переплетал наши судьбы, и этот кто-то носил имя Рок.
Во время одной из таких встреч, Зой предложил встретиться. Я долго не решалась, но, в конце концов, согласилась. В ближайший четверг я спешила с работы в уютное кафе на окраине города. И мне впервые со времени воскрешения Зоя было хорошо от осознания того, что я сама решила встретиться с ним…
С тех пор мы виделись каждый четверг. Всю неделю я жила в ожидании этого дня. А когда он наступал, с замирающим сердцем ждала вечера, когда город уже объят легкими сумерками, но фонари еще не зажгли, когда все спешат к своим семьям, а я, словно преступница, спешу на встречу к нему…
Первое время мы, осознавая всю неловкость ситуации, смущенно молчали, затем, видя, что часы неуклонно бегут вперед, начинали разговор. Первые слова были полны неловкости и робости. Что ж, это было не удивительно. В конце концов, о чем могут говорить двое людей, которых объединяло лишь то, что в прошлой жизни они любили друг друга? Затем стало легче. Было чувство, что я прихожу к священнику, отпускающему мне грехи…
Глупо, наверное, но каждый вечер четверга мы проводили в этом кафе. Во сколько бы я ни приходила, Зой всегда был уже там и, рассеянно листая книгу, пил кофе. Я любила просто стоять перед стеклянной дверью входа в зал и наблюдать за ним, а когда набиралась смелости, то входила внутрь. Зойсайт тут же оборачивался и, поднимаясь с места, спешил отодвинуть для меня стул. Мы всегда старались обходиться без лишних телодвижений, прекрасно зная, что стоит нашим пальцам соприкоснуться, весь мир перестанет существовать для нас: Зойсайту будет наплевать на золотой ободок, являющийся символом того, что я принадлежу другому мужчине, а я пошлю подальше приличия, гордость и честь.
Мы были похожи на двух старых друзей, встретившихся после долгой разлуки. Мы знали друг о друге почти все и, если бы окружающие знали о нашем прошлом, они бы не мало удивились, услышав реплики «Как твой муж?», «Как Айра?». Странно, но я почти свыклась с мыслью, что он нашел другую, что пытался строить свое счастье без меня… Только получится ли?…
Зой стал художником. Я с мужем была на нескольких его выставках. Он рисует пейзажи и, лишь иногда, портреты. Только по ним я понимала, что прошлое не умерло, оно дремлет где-то внутри нас и лишь ждет момента, чтобы проснуться…
Сегодня в больнице было мало пациентов и я, в ожидании очередного больного, поворачиваю голову к окну и рассеянно смотрю, как медленно наступает осень. Цвет опадающих листьев так напоминает твои волосы, Зой…
Айра… она хорошая. Высокая стройная брюнетка с фиалковыми глазами и струящимися по спине волосами. Характер – полная моя противоположность: веселая, шумная, легкомысленная, но, при этом, всем сердцем и душою преданная Зою. Мне жаль ее, ведь ей не суждено завладеть его сердцем. Оно у меня. И, даже, если бы он хотел вернуть его, вряд ли смог…
Наверное, если бы не воспоминания о прошлом, мы бы были счастливы не зная друг о друге с теми людьми, которые любят нас… Не судьба…
Почему нам не суждено быть вместе или просто забыть? Как было бы прекрасно проснуться и ощутить вместо режущей боли пустоту, легкую и ни к чему не обязывающую…
Вхожу в кафе, и по привычке останавливаюсь возле двери, смотрю на Зоя. Сердце пронзило странное чувство. Что-то не так как обычно. Но что?..
Зойсайт, нервно поглядывая на часы, пригубил бокал вина. Перед ним не было ни очередного сборника стихов, ни газеты… Я, глубоко вздохнув, направилась к нему. Он не оглянулся…
- Зой, - неуверенно позвала я.
Он тут же повернулся ко мне, без особых успехов пытаясь изобразить привычную улыбку.
- Прости, Амели, я задумался.
Это не оправдание. Но, кивнув, я молча сажусь.
Сделав заказ, мы непринужденно ведем беседу, но напряжение между нами нарастает. Я почти на клеточном уровне ощущаю приближение бури.
- Амели, мы не сможем больше увидеться. Я уезжаю, - произнес он.
- Хорошо, - весело улыбаюсь и, не понимая истинного смысла его слов, говорю я, - Позвонишь, когда вернешься.
- Ты не поняла. Я уезжаю навсегда.
В этот миг краски потеряли свою яркость, музыканты сбились с такта, и весь мир завертелся вокруг меня. Я хотела верить, что ослышалась, что это шутка, но понимала, что это правда. Этим и должно было все кончиться, только почему так больно…Я же знала, что эта сладкая мука не может длиться вечно…
- К-когда? – голос дрожит, пальцы судорожно сжаты.
- Еще не решил, но это последняя наша встреча, – глаза, горящие изумрудным пламенем, в упор смотрят на меня. – Мне вообще не следовало вмешиваться в твою жизнь, а исчезнуть из нее сразу после воскрешения. Я сделал ошибку, надеюсь еще не поздно ее исправить. Прости меня...
«Ошибку»? «Исправить»? я с трудом понимаю его слова от раздирающей душу боли. Вся моя жизнь за последний год заключалась в Зойсайте, а, когда он исчезнет, я потеряю смысл жизни….
- Айра… - с большим трудом произношу я, сдерживая дыхание и выдавливая улыбку, - Я надеюсь, ты будешь счастлив с нею.
Зой криво улыбается и кивает.
На прощание он, против обыкновения, целует мою руку.
- Так сложилась судьба, Амели. Мне лучше уйти. Прощай и будь счастлива.
- Прощай, - будто безразличное эхо повторяю я. – Будь счастлив.
Поймав первое попавшееся такси, я сажусь и, перестав себя сдерживать, рыдаю. Водитель – молодой паренек – сочувственно протягивает мне платок и понимающе кивает. Я знаю, какие мысли в его голове: «бедняжка, ее бросил парень», «он ей изменяет» или что-то в этом роде. И он прав, но лишь отчасти – я сама бросила его и первая изменила.
Вдоволь наплакавшись, я называю адрес дома. В голове уже созревает план моих дальнейших действий с учетом мельчайших деталей. Прости, Зой, но я вряд ли буду счастлива без тебя.
Рио уже дома. Горячий ужин стоит на столе. Наверное, это очень жестоко по отношению к нему. Он делает все, чтобы я была счастлива, а я… я люблю другого. Глупо, ведь мы знаем друг о друге лишь из прошлого. В гудящей голове закралась мысль: а что, если бы мы были просто людьми без такого далекого прошлого, было бы все иначе или нет? Или я все равно полюбила Зоя, невзирая на брак с Рио?.. Голова, остынь, - советую я. Подобные мысли ничего не изменят. Я уже все решила…
- Ами, все в порядке?
Я вздрогнула, отрываясь от ужина, и только сейчас поняла, что почти ничего не съела.
- Да, все хорошо.
- Как Зой?
Рио всегда задает этот вопрос, хотя твердо знает, что я никогда не изменю ему ни при каких обстоятельствах. Просто это элементарная вежливость с намеком на безграничное доверие.
- Ему предложили выгодный контракт. Он думает, - ответила я, но моя светлая половина утверждает, что мужу нужно говорить только правду, и я продолжаю, - он хочет уехать из города.
В молчаливом унынии я убираю посуду со стола и помогаю Рио ее помыть. Все движения на полуавтомате, в то время как мозг лихорадочно продолжает работать, обдумывая сложившуюся ситуацию. Рио встревожено смотрит на меня,  и я заставляю себя улыбнуться. Он что-то говорит о встрече с друзьями. Я безразлично кивнула. Он уходит.
Одиночество – это единственное что мне сейчас нужно. Я принимаю ванную, будто готовясь к празднику, затем надеваю голубой сарафан. Зойсайту нравиться, когда на мне одежда такого фасона и цвета. Я заливаюсь истерическим смехом, который быстро переходит в безудержное рыдание… он уходит… он уходит… уходит…
Он уходит… Уходит из моей жизни навсегда. Я не могу заставить себя не думать о нем, о его глазах, кудрях, руках… Не могу забыть его улыбку… Не могу, не хочу…
Медленно и даже как-то величественно иду в спальню. Достаю из тумбочки старый потрепанный блокнот в твердом переплете. Ему я доверяла все, в нем вся моя жизнь, страхи и радости. Возможно, прочитав его, Рио поймет меня… Поймет и простит…
Я сижу в гостиной, вспоминая, все ли я сделала, что планировала. Мой дневник с последней записью лежит на столике, а рука холоднокровно сжимает рукоять кинжала. Одно движение и алая кровь из вены медленно стекает, пачкая платье…
Прости, Рио. Я смогла стать лишь твоим другом. Будь счастливее меня. Просто мое сердце отдано другому….

Зойсайт:

Будь проклят тот день, когда я родился на свет и когда воскрес в этом мире.
Моя малютка Амели… Я никогда не думал, что жизнь причиняет куда большую боль, чем смерть… Я никогда не думал, что люблю тебя так сильно… Что мне не нужна жизнь без тебя…
Ты принадлежишь другому. Я твердил себе это тысячи, миллионы, миллиарды раз, но так и не свыкся с этой мыслью. Ты не дождалась меня… Я не виню, я не имею на это права. Ты просто начала жизнь с чистого листа, и я начал. Не получилось…
Айра… милое созданье, но сердцу не прикажешь, особенно такому пылкому как моему. Да, магии во мне нет, но огонь все равно пылает в крови. Я пытался, правда, пытался, обрести свое счастье с ней, но все равно, даже сжимая ее в объятиях, шептал твое имя. Даже когда радовался, что она рядом, вспоминал тебя. Я пытался, но чем сильнее старался забыть, тем детальнее вспоминал… Наверное, это проклятье, но я рад ему. Если бы мне предложили добровольно отказаться от любви к тебе, я бы отверг предложение. Мазохизм? Наверное…
Я видел тебя во снах, прекрасную нимфу, голубизна глаз которой способна соперничать с бескрайним небом. Я рисовал тебя по ночам и сжигал картины, которые считал недостойными твоей красоты. Я писал музыку, жаждая передать мелодичность твоего голоса. Я сочинял оды, вознося к небесам твои добродетели… Я творил, жаждая излить свою боль, но ее становилось все больше с каждым днем, прожитым без тебя…
Амели, Амели, Амели… Ты стала моей музой, моим наважденьем, моим проклятьем, смыслом моего существования, ибо жизнь без тебя не имеет права называться «жизнью»…
Мы ценим лишь то, что теряем… Чистая правда. В прошлом… В прошлом я относился к тебе как к должному, сейчас же, когда между нами пропасть, я считаю тебя самым близким человеком.
Мы крайне редко говорим о прошлом, ограничиваясь лишь намеками… Что ты думаешь обо мне-бывшем и мне-теперешнем? Любовь, безразличие, жалость, ненависть, ностальгия?.. ЧТО?.. В твоих глазах вижу лишь грусть и подозреваю, что я – ее причина, значит, мне пора уйти. Уйти не просто из твоей жизни, ибо я уверен, что судьба сведет нас где угодно, а уйти из жизни, навсегда, безвозвратно…
Я долго не решался. Самоубийство – это отнюдь не мой способ решения проблем, но выхода нет…

Четверг и кафе в центре города. Я, рассеянно глядя на посетителей, думаю о будущем. Парадоксально звучит для человека, решившего умереть, не правда ли? Что ты подумаешь, узнав, что меня нет? Порадуешься, всплакнешь, с трудом подавишь вздох облегчения?..
Ты пришла… Я впиваюсь тебя голодным взглядом, желая забрать с собою в небытие твои черты. Сомневаться насчет того, что попаду в Ад особо не приходиться, поэтому пусть они скрасят мне вечность в пекле… Серебристые пряди, струящиеся, словно горный водопад, мраморная кожа, небесно-голубые  глаза, коралловые губы… Я так увлеченно смотрю на тебя, что с трудом улавливаю суть нашего разговора…
Да, да… все хорошо… поездка… навсегда… Лгать тебе – это то, что я никогда не умел, а сегодня все звучит уверенно и твердо, что даже я на мгновенье верю в эту ложь…
Я провожаю тебя до выхода. Ты ловишь такси, а я направляюсь к своему автомобилю. Мое сердце тревожно забилось – ты плачешь, я довел тебя до слез… Сильный укор совести, но я заставляю ее замолчать. Так лучше для тебя, Амели, милая…
Открываю двери, рассеяно бросаю ключи на столик у входа.
- Зой, это ты?
Айра? Черт, ее же не должно быть сегодня!
- Да, я.
Из полумрака вышла девушка – предел мечтаний любого парня, но не моих. Царица ночи, не иначе: черные волосы, отливающие благородной синевой, дымчато-серые глаза, губы, будто лепестки роз…
- Что с тобой? – вдруг отшатнувшись, спросила она.
- Ты о чем?
- Ты похож на покойника.
Я с трудом заставил себя не смеяться. Меньше чем через полчаса это будет не только видимое сходство.
Я молча направился в гостиную и, не включая света, налил бокал вина. С наслаждением, развалившись в кресле, я пригубил напиток. Айра, беспокойно глядя на меня, присела возле кресла.
- Почему ты не бросишь меня, Айра? – наконец-таки спросил я.
Девушка изумленно взглянула на меня, но, увидев серьезное лицо вместо ехидной мины, отвела взгляд.
- Потому что я люблю тебя, - едва слышно прошептала она.
- Не смотря на то, что я никогда не смогу ответить взаимностью? – допрашивал я.
- Да, несмотря на это.
Я сделал еще глоток. Мелькнула мысль о возможности напиться, но я быстро откинул ее.
- Амели…
- Прости, что? – спохватился я.
- Амели, - явно сдерживая слезы, спросила Айра, смотря на меня. – Ты шепчешь это имя. Ты любишь ее?
Я кивнул. Не думал, что на последний в моей жизни разговор уйдет столько сил.
- Это Урава Ами, да?
Очередной кивок. Странно, почему вдруг стало не хватать слов, ведь я всегда отличался красноречием.
- И она любит тебя?
Я бы многое отдал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
- Когда-то давно, любила, а сейчас не знаю….
Тишина, гнетущая тишина и боль, сильная, колющая прямо в сердце. Почему я чувствую ее? Я жалею девушку, искренне преданную мне? Странно, впервые я ценю верность…
- Спроси ее.
- Она не ответит. Мы не говорим о прошлом.
- Почему?
- Оно причиняет боль.
В голове мелькнула мысль – что мешает мне рассказать ей всю правду?
- Я расскажу тебе сказку. Когда-то так давно, что доказать реальность этого уже невозможно, было королевство, границы которого охраняли четыре воительницы. Случилось так, что им было суждено полюбить тех, кто позднее предал их любовь, пустившись в погоню за властью и могуществом… Девушки погибли от рук тех, кому безгранично доверяли. Их прокляла судьба: прекрасных дев за слепое доверие, юношей – за вероломное предательство. С тех пор они бродят по миру, жаждая найти друг друга, но всегда опаздывают. Это их доля: жить в страдании и причинять боль тем, кто отдал им свое сердце, ибо в их душах тлеет лишь одно чувство – любовь друг к другу…
- Красиво, - рука Айры нежно скользит по моему запястью.
Я невольно улыбнулся. «Красиво» - безусловно, но, на сколько это жестоко, знают лишь я и Амели.
- В прошлой жизни я был демоном и убил девушку, которую любил больше жизни.
Страх за мой рассудок, отразившийся в глазах Айры, заставил меня рассмеяться. На долю секунды во мне вновь воскрес генерал Зойсайт, ветреный лорд Пламени… Но смех быстро стих…
- Смотри, - я протянул руку.
Не знаю почему, но был уверен, что на этот раз все получится, хотя раньше мне не удавалась высечь даже искру. В моей раскрытой ладони мало помалу начал собираться воздух. Легкий треск и шар пламени озаряет мрак комнаты.
- Коснись, он не обожжет. Он холоден, как мое сердце к другим, кроме Амели.
Айра роняя слезы на бледные щеки, протянула руку, касаясь ледяного пламени.
- Зой…
- Прости, мне следовало сказать раньше, когда я осознал, что не смогу разлюбить ее.
Девушка, склонив голову на мои колени, тихо плачет. Я даже не пытаюсь ее утешить, лишь легким, почти не ощутимым движением руки, приглаживаю ее волосы.
- Я всегда знала, что мы не сможем быть вместе в полном смысле этого слова, но прошу, не прогоняй меня.
По-детски наивные глаза с мольбой смотрят в мои серьезные, полные, как всегда, иронии, снисхождения и чего-то, похожего на мудрость…
- Я не прогоняю, я сам ухожу.
Она не сразу поняла смысл моих слов, но когда он дошел до нее, Айра стала белее мела.
- Так должно быть, - поспешно вставил я. – Я устал оттого, что мы так близко и так далеко. Я хочу касаться ее волос, целовать губы, чувствовать сердцебиение… Я хочу, чтобы она была рядом. Я если нет, то мне не нужна моя жизнь…
- Ты так сильно любишь ее, а я тебя…
Я сел рядом с нею и обнял за хрупкие плечи.
- Айра, если бы все было иначе…
- Но все именно так!
Она почти бесшумно выплакалась на моем плече, нервно цепляясь за меня, будто утопающий за круг.
- Зой?
- Да.
- Если кого-то любишь, то хочешь, чтобы этот человек был счастлив, да?
- Да.
- Значит, я не люблю тебя, раз делаю несчастным?
Я засмеялся.
- Любовь эгоистична, Айра. А теперь уходи.
Она кивает. Ее губы приближаются к моим, а затем исчезают.
- Я не имею права целовать тебя.
Я улыбаюсь этому ангелу. Поднявшись, я помог девушке встать с пола и запечатлел на ее челе поцелуй.
- Иди и не держи на меня зла.
Она кивнула. Ее губы прошептали «прощай», а глаза с надеждой смотрели в мои. Я узнал этот взгляд. Так же я смотрю на Амели.
- Прощай, - так же тихо произнес я, едва закрылась дверь.
Минутное колебание и достаю из кармана упаковку снотворного. В пустой бокал летит доза способная свалить самого Сатану – не то, что бывшего демона. Один глоток и сон перейдет в вечность…
Из мастерской принес картину, которую по праву можно было бы назвать  шедевром. Поставив ее перед собою, я опустился в кресло, держа в руке лекарство, ставшее ядом. Прекрасная смерть, легкая, быстрая, почти лишенная боли и мук… Возможно, это трусость – выбрать  именно такой путь к избавлению, еще и перед ликом любимой женщины, но… Как говориться о покойниках либо хорошо, либо никак. А я, можно считать, одной ногой уже в могиле…
С тенью недоверия и, в то же временя, с благоговейным трепетом смотрю на молочно-белый порошок, протягиваю руку к графину с водой и на половину наполняю его.
Меня поражает то, с какой легкостью я делаю каждое движение, с какой быстротой функционирует мой мозг, доживающий последние минуты…
Что ж, Амели, я любил тебя в прошлом, люблю в настоящем, и буду любить вечно…
Горьковатая жидкость обжигает горло…
Жребий брошен…
Прощай, Амели, любовь моя…

Рио:

Сегодня что-то произошло. Я ощущал это. Догадывался, в чем причина, и мне это не нравилось…
Ами… Я любил ее всю жизнь, причем большую часть тайно. Я, затаив дыхание, смотрел, как она идет по школьным коридорам, возле доски с оценками с нетерпением искал ее фамилию, выменивал у подруг ее фото… Со временем эта пылкая влюбленность стала лишь усиливаться и в один прекрасный день я, к своему ужасу, осознал, что люблю ее…
Старшие классы, университет, кружки, семинары… Мы всегда были вместе. Я делал все для этого. Друзья, пара, влюбленные, супруги…
Почему он, Ами? Почему он, а не я? Чем я хуже? Я отдам за тебя все без остатка, лишь попроси. Но ты молчала.
Что было между вами в прошлом? Он предал тебя, а твое сердечко не простило измены? Я сделал, было, предположение, что он надругался над твоей любовью, но на брачное ложе ты попала невинной…
Его образа нет нигде! Я бы запомнил! Тогда где искать разгадку этой тайны?..
Наш брак можно назвать идеальным. За год супружеской жизнь я не помню ни одного скандала или крупной размолвки, мы даже никогда всерьез не сердились друг на друга, но по-настоящему ты была счастлива лишь, когда видела его…
Зой Саито… преуспевающий музыкант и художник. Пылкая, дерзкая и своевольная натура, но глаза полны боли и муки, хотя губы изогнуты в привычную для всех саркастическую улыбку. И лишь когда рядом была Ами, он превращался в глупого, застенчивого подростка, впервые осознавшего свою влюбленность.
Как он ее называет?.. Ах, да, Амели… Мелодично и очень красиво… Каждый раз, когда он произносит это имя, голос веет благоговением и безудержной нежностью…
Амели – единственная настоящая муза для него…
Положа руку на сердце, вынужден признать, что я во многом проигрываю Зою: во внешности, воспитании, образовании… Единственное, в чем я не хочу ему проигрывать, это Ами…
Четверг… Я ощущал витающее в воздухе напряжение, и дело даже не в том, что у них сегодня встреча в кафе. Это только мирные посиделки двух старых друзей, проблема в другом. Я всегда сильно реагировал на чувства и мысли других людей, иногда даже искренне верил, что умею читать мысли. Наверное, отчасти благодаря этому таланту, я прекрасно понимал Ами, но сегодня она оказалась для меня загадкой.
Мы сидели друг напротив друга, монотонно поглощая ужин, ее взгляд был затуманен, а мысли явно витали за пределами этой комнаты – тревожный признак. Ее эмоции всегда прекрасно читались на лице.
Ами, милая, что произошло? Что случилось с Зоем?.. Уезжает? Странное чувство пронзает меня. Он НИКОГДА добровольно не откажется от нее, здесь что-то нечисто. Промямлив что-то по поводу встречи с друзьями, я покидаю дом…
Завожу машину и вдыхаю прохладу вечернего воздуха. Это дает толчок к рациональному мышлению. Я чувствовал, что должен находиться в другом месте, на противоположном конце города, в одной из квартир гигантского небоскреба, где живет и работает знаменитый художник. По мере приближения к пункту назначения, возрастает напряжение. Открытая дверь подсказывает, что все мои старания напрасны…
Бесшумно попав в гостиную, я вижу человека с бокалом в руке на фоне портрета Ами – лучшего портрета, который я когда-либо видел.
- Ты опоздал, - холодно звучит голос Зоя, - все кончено. Я ухожу.
Я вздрогнул. Взгляд автоматически скользит по его худощавой фигуре. Мои глаза подозрительно прищуриваются при виде молочно-белого осадка на дне бокала.
- Ами… - это все, что я успеваю сказать.
Безразличие в глазах Зоя сменяется беспокойством.
- Что с Амели?
Требование, звучащее в его голосе, наносит сокрушительный удар моему тщеславию и гордости. Черт, как же он ее любит. Мою жену.
Беспокойство вновь сотрясает меня, вытесняя все остальные чувства. Да что же сегодня за день такой!?
- Поехали, - я коротко бросаю и, не оборачиваясь, покидаю квартиру.
На стоянке, садясь в машину, вижу идущего за мной Зоя. Он безропотно садиться на переднее место, рядом со мною и, кажется, совсем не удивлен, что мы едем к нам.
Следя за дорогой, я окидываю взглядом сидящего рядом мужчину и, недовольный результатом сравнения, отвожу взгляд. Даже невзирая на растрепанный, крайне неряшливый и болезненный вид, я ему как всегда проигрываю. И почему я сам не отпустил Ами, когда понял что к чему?..
Торможу возле дома. Зой терпеливо ждет, когда я открываю дверь, но затем быстро влетает в помещение и застывает возле входа в гостиную. Я захожу и застываю от представившейся моему взору картины. В сознании проноситься лишь одна мысль: «Ее больше нет»…
Сидя на диване в своем любимом платье, она медленно умирала. На нежном запястье был порез, из которого медленно текла алая кровь, вытягивая из нее остатки жизни.
- Амели, - в мгновенье ока Зой подскочил к ней и, обнял, пытаясь привести в чувства.
Мне казалось, что слишком поздно, но ресницы Ами сотрясла легкая дрожь и она распахнула нежно-голубые глаза.
- Зойсайт, - на ее побелевшем лице расцвело некое подобие улыбки. Ами попыталась поднять руку, но вскоре отказалась от этой идеи. – Это, правда, ты? Или я уже мертва?
- Это я, любимая, я, - с трудом произнес Зой и, подняв ее ручку, усыпал поцелуями. – Глупенькая, зачем?
- Я не могу просто отпустить тебя, не могу.
- Сейчас мы позвоним в больницу… они спасут тебя… и все будет как раньше, - лихорадочно шептал Зой, в его тоне были апатия и отчаянье…
- Ты же знаешь, что слишком поздно, - мягко улыбнулась она в ответ. – Я слишком хорошо знаю медицину, чтобы выжить после этого пореза.
- Амели, любимая, глупая…
И тут я понял то, что не заметил раньше. Как острая вспышка, в памяти возник образ Зоя с бокалом, на дне которого остались молочно-белые капли… Он тоже обречен на смерть…
Странно, я сейчас видел двоих людей, которые предпочли смерть разлуке, а теперь так отчаянно хватались за ускользающую жизнь, нашептывая друг другу слова утешения и любви. В последние мгновенья они видели лишь друг друга…
Я с трудом дождался окончания рабочего дня и, произнеся слова прощанья, покидаю пыльную контору. Сегодня четверг, а значит…
Я сажусь за руль авто и направляюсь к загородному кладбищу…
Я не знаю, как против меня не было возбуждено дело в убийстве, к тому же двойном… Возможно помогла предсмертная записка Ами…
Иду по давно заученному маршруту в глубь кладбища, где находятся две почти идентичные могильные плиты с высеченными непривычными для окружающих именами «Амели», «Зоисайт». Для всех эти совместные похороны казались в большей степени странными, но мне было плевать. Эти двое заслужили того, чтобы быть рядом  друг с другом. Помню, как после похорон, ощутил легкое прикосновение к своему плечу и шепот «Спасибо». Уверен, что Айра благодарила за них обоих…
Подхожу к могилам, собираясь положить цветы, и вижу голубую пиалу, наполненную водой, в которой плавает свеча. Амели и Зойсайт… Вода огонь…
Ритуал поминания я заканчиваю все в том же кафе, в котором они встречались. Я занимаю боковой столик и, медленно потягивая кофе, рассеянно изучаю посетителей. Изредка вижу здесь знакомый силуэт…
Может, мне следует поговорить с Айрой о прошлом? Я уверен, что она знает больше чем я, но станет ли она говорить со мною? Нет, вряд ли…
Я глотаю обжигающе-горький кофе и, морщась, листаю дневник Ами. Он стал для меня второй Библией. Благодаря исписанным аккуратным подчерком листам, я стал понимать ее намного лучше и сильнее ненавидеть себя за то, что искренне верил, что смогу сделать ее счастливой.
«Когда-то давно мне приснился сон о том, что я нашла человека, которого полюбила больше всего на свете… Но прошли года и я забыла этот сон, я просто перестала верить в сказку о вечной любви и стала совершать ошибки, одну за другой»…
Я был в ее жизни лишь «ошибкой», хотя Ами права. Если бы не моя настойчивость, она бы дождалась Зоя, и у этой истории был бы иной конец…
Звонкие голоса привлекают мое внимание. Я грустно усмехаюсь: бармен потчует нового клиента очередной историей. Я слышал ее множество раз. Она о паре, приходившей сюда каждый четверг. Они не были супругами, любовниками или друзьями. Они были влюбленными, но на безымянном пальце девушки красовалось обручальное кольцо, красноречиво свидетельствующее о том, что она принадлежит другому. Они никогда не целовались, не держались за руки и вообще не делали никаких попыток коснуться друг друга, они просто говорили. Говорили о жизни, в общем, и в частности, о работе и друзьях, о своих половинках и счастье… И лишь их глаза выражали вселенскую тоску, всепоглощающую печаль… Но вот уже два месяца эту пару нигде не видно, и бармен, с видом затока и тонкого психолога, вещал, что они наверняка сбежали и живут в мире и согласии где-то далеко от сюда… Я в очередной раз подавляю в себе желание истерически засмеяться и сказать, что они лежат в соседних могилах, желая прервать жалкое существование друг без друга…
Кофе закончилось… Я поднимаюсь и ухожу, но не навсегда. Через неделю я вновь посещу кладбище, возложив цветы на могилу двух людей, одну из которых любил, а второго почти ненавидел. Затем пойду в кафе, погружусь в омут воспоминаний, который принесет и боль, и радость… Маленький замкнутый круг, в котором мне, как видимо, суждено жить до скончания веков, мучаясь чувством вины…
Мое маленькое проклятье…
Моя Судьба…