Глава 3.

Рыдания мигом стихли, и кроха притих у ног куноити. Прижимаясь к ее коленкам всем своим дрожащим телом, Саске уткнулся лбом в темную ткань обтягивающих легинсов, жалобно шмыгал носом, не желая глядеть на брата. Самари подобно малышку, застыла на месте, однако по совершенно иной причине, практически не ощущала тяжести подноса в руках. Саске дрожал и его состояние благоговейного трепета перед старшим братом, невольно передалось и ей.
Опасаясь выдать охватившее ее смятение, она боялась повернуть голову или просто взглянуть на синоби, понимая всю абсурдность своего поведения, но ничего не могла с этим поделать. Это было сильнее ее.
Итачи – ее несбыточная мечта. Тот, о ком она грезила ночи напролет вот уже в течение более шести лет, стоял за ее спиной, а она робела и даже хуже…. Она впала в стопор.
И куда только подевалась вся ее бравая самоуверенность? Весь тот боевой задор, на вооружении с которым, полная оптимистических надежд, она отправлялась в дом капитана? Они словно испарились, будто и не было их вовсе. А может то вовсе не Итачи стоит за ее спиной? Может, она спит, и он ей просто снится, как снился каждую ночь в течение последних нескольких лет? Или, быть может, это ее разыгравшееся воображение ввело ее в заблуждение и бархатистые нотки этого божественного голоса, заставляющие ее глупое сердечко взволнованно биться всего лишь иллюзия, или она умерла и попала в рай?
- Саске! – На сей раз более требовательно позвал Итачи и его голос, прозвучавший совсем радом, вызвал странную реакцию в ее теле. Сердце гулко ухнуло в груди и ноги стали ватными. Резко повернувшись, она вдруг встретилась с ним взглядом и поняла, что пропала.
О, Боги, что, то был за миг! Миг, когда от одного его взгляда все ее существо перевернулось, и она потонула в темной бездне этих невероятных, колдовских глаз, таких черных и непроницаемых, глядящих на нее с той свойственной ему одному, бесстрастной выразительностью, от которой кровь быстрее струилась в жилах. Самари потеряла голову….
Он здесь.
Не произнеся ни слова, Итачи едва заметно кивнул ей в знак приветствия, что стало для них почти традицией, с той лишь разницей, что на сей раз, пространство между ними было ограничено пределами узкого коридорчика.
И все! Если Самари и рассчитывала на нечто большее, то довольно быстро разочаровалась. Едва удостоив ее вниманием, Итачи сразу забыл о ней, сосредоточившись на жавшемся к ее ногам братишке, чьи не по-детски сильные ручонки неистово цеплялись за нее, словно за единственный шанс на спасение.
Синоби подошел ближе и опустился возле брата на корточки, и его крупная, с длинными тонкими пальцами ладонь легла на плечо мальчишки.
- Саске, ну прости…. – Ласково проговорил он, и Самари поразилась неподдельной нежности, прозвучавшей в его голосе.
Кроха не ответил, дернулся всем телом и в этот момент, ладонь Итачи соскользнула с его плеча, нечаянно задела ее бедро и девушку бросило в жар. Она метнула в него испуганный взор, но гений лишь пожал плечами, тем самым словно извиняясь за проявленную вольность.
- Ну, хорошо…. – Вздохнул он устало, опуская руки. – Обещаю, что поиграю с тобой позже.
- Нет, сейчас!!! – Взвизгнул Саске, обратив к брату мокрое от слез лицо.
- Я не могу сейчас, Саске…. – Покачал головой гений, что вызвало очередной приступ негодования со стороны ребенка.
- Ты плохой! – В истерике, давясь слезами, градом струящимися по его лицу, закричал Сасуке, топнув ножкой. – Врун, Нии-сан, врун!!!
Не обращая внимания на истерические вопли братишки, Итачи слабо улыбнулся.
- Мой маленький, глупенький братик. – Потрепав чадо по голове, пожурил его он. – Не будь таким сердитым. Обещаю, мы еще повеселимся с тобой. Посмотри на Самари-сан! Она, конечно очень сильная, но и ей свойственно уставать. Из-за тебя она стоит с этим тяжелым подносом, уже битый час и должно быть очень устала. А если она уронит его, как ты думаешь, на кого он упадет? Правильно. На тебя, глупыш!
Саске сконфуженно потупился и поднял на застывшую в ожидании девушку покрасневшие глаза.
- Тетя…. – Жалобно произнес он.
- Привет, Саске. – Улыбнулась девушка, радуясь, что кризис миновал. – Тебе лучше?
Однако не тут-то было. Слезы снова блеснули в глазах малыша, и он вновь захныкал, как-то нервозно подкособочившись и потирая ручонками воспаленные веки.
- Нии-сан… Нии-сан…. – Ревел он, шмыгая носом, и Самари пришла в отчаяние. Что за наказание такое? Что она делает не так, что каждый раз, стоит ей только обратиться к нему, он тут же впадает в сопливо-истерическое состояние? Самари начала нервничать, благо мальчонка отстранилась, тем самым позволив куноити перевести дух. По-прежнему не выпуская подноса из рук, девушка опустилась на корточки рядом с Итачи.
- Подожди раскисать! – Решила сменить тактику она, заговорив серьезным тоном, так, если бы говорила со взрослым, сознательным человеком. И это возымело поразительный эффект. Саске перестал реветь и посмотрел на нее своими большими глазками цвета ночного неба. Поспешив закрепить полученное преимущество, куноити спросила: - А теперь, будь умницей, расскажи, что натворил твой брат?
Саске приуныл и уронив голову на грудь, замолчал, поджав трясущиеся от подступивших рыданий губки. Его хрупкие плечики безвольно поникли, и трудно было не проникнуться сочувствием к этому маленькому, столь очаровательному существу. Сердце полнилось нежностью. До чего же он похож на Итачи. Должно быть, в детстве он был таким же миленьким.
- Ты можешь рассказать мне все, Саске. Обещаю, я защищу тебя, если потребуется. – Доверительным тоном продолжала она, быстро взглянув на Итачи, молча наблюдавшего за ней со стороны. Он казался безразличным ко всему происходящему. Но Самари знала, почему-то она чувствовала, все, что происходило здесь сегодня, не в последнюю очередь заботило ниндзя. И она старалась, старалась, прежде всего, ради него, потому что хотела, она мечтала, чтобы он заметил ее не как простую девчонку безумно влюбленную в него, а как личность, достойную его внимания.
- Я очень сильная куноити! – Убеждала она его, еле сдерживаясь, чтобы не засмеется. Поставив поднос на колени, Самари поднесла пальцы к губам, жестом изобразив крестик. – Только слово скажи и ему не поздоровится!
Для пущей убедительности Самари угрожающе нахмурилась, наградив Итачи убийственным взглядом и тот беззвучно усмехнувшись, поднялся, спрятал руки в карманах тренировочных брюк.
Саске выпрямился, уронив ладошки вдоль туловища, и надув щеки обиженно пролопотал:
- Нии-сан не хочет играть со мной. – Пожаловался мальчик, стрельнув в него взглядом. – Плохой!
«Так-то лучше!» - Про себя улыбнулась куноити. Ребенок, наконец, пошел ей на встречу и перестал реветь. Это определенно прогресс. Пусть он все еще кукситься, но уже не рыдает.
- Прекрати, Саске! Я уже объяснял, почему не могу поиграть с тобой! – Оправдываясь, строго сказал Итачи, но его слова возымели обратный эффект. Кроха надулся, сердито уставившись на него исподлобья:
- Нии-сан, врун, врун, врун!
- Тебе обидно, что брат не может поиграть с тобой? – Подытожила Самари и, вздохнув, нарочито небрежно заметила. – Как я тебя понимаю. У меня тоже есть братья и даже целых два. И представляешь, они тоже со мной редко играли. А знаешь почему?
Обрадованный тем, что его понимают, малыш Саске подошел ближе, и нервно комкая края футболки, спросил:
- Почему?
- Потому что занимаются очень важным делом. Они синоби….
- Синоби…. – Восторженно повторил мальчик, забавно лупая глазенками.
- И твой брат тоже синоби – самый, самый сильный синоби в Конохе. – Самари говорила с воодушевлением, затылком чувствуя на себе изучающий взгляд гения. Ей было сложно в этой ситуации быть искренней, ведь она знала, Итачи наблюдает за ней. Но разговаривая с его братом, она вдруг перестала волноваться о том, какое впечатление производит. Она просто старалась быть искренней перед этим маленьким ангелочком, так напоминавшим ей Итачи, ибо действительно верила в то, что говорила. Называя его самым, самым, Самари не лгала не секунду. Итачи был для нее таким. Самым красивым, самым сильным и самым любимым. – Возможно, ты не знаешь, Саске, но твоего братика считают не только лучшим синоби в клане. Ему доверяет сам хокаге, а это многого стоит. Он много работает и очень устает, поэтому ему иногда не хватает времени поиграть с тобой.
- Но он обещал! – Насупился Сасуке.
- Знаю.… Но давай пожалеем его немножко, а? Я конечно не Итачи-сан, но если хочешь, могу немножко поиграть с тобой!
- А ты не обманешь, тетя? – Недоверчиво пролепетал малыш, хлопая ресницами.
- Клянусь! – Вскинула руку в клятвенном жесте Самари. Пухленькое личико Саске озарила улыбка, и радостно захлопав в ладоши, он звонко рассмеялся, а затем, гордый одержанной победой, победоносно посмотрел на брата, скорчил рожицу.
Самари перевела на синоби взгляд и умилительно улыбнулась, обнажив ряд мелких жемчужных зубов.
Он все же прекрасен!
Высокий, статный, удивительно мужественный в своей природной утонченности, с изящной линией могучих плеч, облаченный в простой тренировочный костюм, состоящий из свободных трикотажных треников, и такой же футболки с короткими рукавами и высокой горловиной насыщенного черного цвета, подчеркивающего смуглый бархатисто-кремовый оттенок его гладкой кожи, Итачи Учиха был истинным воплощением ее мечты. Идеал, такой далекий и подчас абсолютно недостижимый.
Пристально вглядываясь в спокойное безмятежное лицо синоби, завороженная, она тонула в бездонной глубине его жгучих черных глаз, поразительная притягательность которых сводила ее с ума, лишала воли. И пожелай он сейчас что-нибудь, Самари выполнила бы, это не задумываясь. В этом смысле она была зависима. Зависима от Итачи, как наркоман от очередной дозы. Девушка стремилась к нему, тянулась всеми фибрами своей души, своим любящим, нежным сердечком, не задумываясь, почему ее так влечет к этому молчаливому, аутичному человеку, отгородившегося от внешнего мира непробиваемой стеной равнодушия. Итачи был предельно собран и серьезен. Покопавшись в памяти, Самари вдруг обнаружила, что никогда не видела его улыбающимся или беззаботно смеющимся. Порой беглая улыбка касалась губ синоби, но она как мимолетное видение, терялась под маской хладнокровия.
Итачи умел контролировать себя, и порой делал это так искусство и усердно, будто задался целью подавить в себе все эмоции, свойственные простым смертным. Однако это не делало его менее привлекательным в ее глазах. Хладнокровный и безразличный, он нравился ей таким, какой есть. И глядя в его большие, выразительные глаза, правильной миндалевидной формы в окружении смоляной густоты изогнутых ресниц под четким разлетом темных бровей, придающих взору особую притягательность – она млела, ощущая себя мотыльком, летящим на свет. Сидя на корточках, девушка любовалась идеальными пропорциями его аристократического профиля, в очертаниях которого прослеживалось нечто благородное. Истинный сын своего народа – сказал бы Третий. И с ним трудно было не согласиться, глядя на этот прямой классический носик с тонкими изящными крыльями, трепещущими при дыхании, высокие скулы по которым так и хотелось провести пальчиком, упрямую мягкость его тонких, в данную минуту, поджатых четко очерченных губ, постепенно переходящих в приятную выпуклость твердого решительного подбородка. У Итачи были длинные, до середины спины, волосы, цвета вороньего крыла, перехваченные на затылке ярко-алой резинкой, в лучах дневного солнышка пробивающегося через тонкую ткань полупрозрачной тюли отливавшие синевой. Длинные пряди непокорной челки падали на широкий лоб синоби, шелковистыми локонами обрамляли лицо.
Утратив счет секундам, Самари откровенно любовалась им, в то время как Итачи стоял неподвижно, словно позволял ей вдоволь насмотреться на себя, опасаясь нарушить мимолетное очарование момента, глядел на нее. Их глаза встретились может быть впервые за сегодняшний день и тогда, время замерло для них обоих, смерив свой суетный, бесконечный ритм.
- О, Итачи! Ты вернулся! Как хорошо! Отец будет доволен. – Микото Учиха медленно плыла по коридору, плавно покачивая бедрами, приблизилась к молодым людям, несла в руках поднос доверху наполненному угощениями. Остановившись возле сидевшей на корточках куноити, с каким-то отрешенным видом смотревшей на ее сына, она обратилась к нему, и, не скрывая неудовольствия, нахмурила брови. – Ну, что же ты, Итачи? Помоги Самари! Ей тяжело!
- Действительно…. – Поспешно согласился Итачи, - Прости, Самари-тян…. – Он взял у нее поднос, а потом, склонившись, протянул руку и, когда их пальцы сплелись, когда она ладонью ощутила обжигающее тепло его рук, синоби шепнул так тихо, чтобы слышала только она: - Спасибо, Самари….

Та первая их встреча под крышей дома капитана Фугаку навсегда впечаталась ей в память, на долгие годы стала тем светлым пятном, заветной гаванью в темном царстве отчаяния, мыслями к которой она обращалась в дни особенно тягостные и безнадежные, когда черная, гнетущая тоска охватывала ее, заслоняя собой все то светлое, что было у нее в жизни. Но тогда, прибывая в слепом неведении, счастливая своей наивностью, Самари жила и думала, что те испытания, то томление души и юного тела, вызванные агонией неразделенной любви, которые выпали на ее долю - самое страшное, что может случиться с человеком.
«Стенания тела нечто по сравнению с муками духа!»
Наивная! Она не знала, что склизкий путь, на который она ступила, сама не ведая того – это шаг на пути в бездну, из которой она не скоро сумеет выбраться.
Ну, а пока все шло своим чередом. Самари еще долго переживала минуты волшебства приключившегося между ней и Итачи.
«Он держал меня за руку…»
Она посмотрела на ладонь, которой совсем еще недавно нежно касались горячие пальцы синоби….
Казалось, она до сих пор ощущала томительный жар его прикосновений.
Тогда он был рядом, но те мгновения краткосрочного счастья были так мимолетны и принесли ей одно только разочарование. Итачи торопился. Доставив поднос до указанного места, он поспешил откланяться, сославшись на неотложные дела. И именно тогда Самари оценила всю глубину обиды братишки, так жаждавшего его внимания. И подобно Саске ей захотелось тогда затопать ножками и разрыдаться.
Но время – великий лекарь. Оно калечит, не щадя лупит по больным местам, но оно же деликатно врачует даже самые глубокие, безнадежные раны. Благополучно минула неделя и, хотя горечь все еще немного жгла ее, она привыкла жить с болью в душе вызванной безразличием Итачи. Их отношения застыли на месте, так и не сдвинулись с мертвой точки. И с тех самых пор как они с отцом посетили дом капитана, она не видела синоби, но кое-кто поговаривал, что он действительно незамедлительно отбыл на внеплановую миссию. Правда, от этого ей не стало легче.
Предчувствие чего-то неприятного не покидало ее, да и обстановка дома сложилась напряженная. Отец ходил мрачнее тучи. Порой она ловила на себе его странные задумчивые взгляды. Но стоило поинтересоваться о том, что его беспокоит, получала в ответ какие-то туманные, невразумительные объяснения. Рийото предпочитал отшучиваться, ссылаясь на ее разыгравшееся воображение. Но Самари видела, она чувствовала, после разговора с Фугаку-сама, отец был сам не свой. Но разве ему что докажешь?!
Вечерело. И первые отблески заката окрасили небо в пурпурные тона. Завершив ежедневный обход, Самари возвращалась домой. Она медленно брела по тротуару, изредка обмениваясь краткими приветствиями с проходящими мимо знакомыми. Однако, подойдя к территории, за которой заканчивалась городская черта, и начиналась «Зона Отчуждения», как называли ее местные, через стометровую пустошь от которой, на фоне темнеющего неба виднелись острые шпили мрачных каменных стен забора, огораживающего квартал Учиха, девушка разглядела две знакомые фигуры.
- Да, ладно тебе упрямится, Хаябуса! Пойдем, посидим где-нибудь, развеемся.
- Это ты у нас холостяк, дружище. А я и без того месяцами пропадаю на заданиях. Амали меня прибьет, если, не успев, объявится в городе, я сразу отправлюсь в кабак, понимаешь, Шисуи? Ты готов потом меня собирать по косточкам?
- Брось, я, конечно, понимаю, у Амали тяжелый характер, но мы все сделаем по-тихому. Никаких эксцессов, обещаю!
Хаябуса! Самари ускорила шаг. Это имя, эти голоса! Ее сердце радостно забилось! Неужели ее старший братишка вернулся?
- Хаябуса! – Крикнула она, махнув рукой, и парень, в свете зажегшихся фонарей казавшийся особенно высоким, прервал разговор и обернулся.
- Самари!!! – Воскликнул он, раскрыв объятия ей на встречу, и девушка бросилась ему на грудь, обвила шею руками. Поймав куноити на лету, синоби сгреб ее в охапку и закружил.
- Я так соскучилась! – Задыхаясь, выдохнула Самари, когда покончив с любезностями, старший брат поставил ее на землю и расцеловал в обе щеки. – Ты когда вернулся?
- Буквально пару часиков назад, - отдышавшись, проговорил Хаябуса, нежно обнимая сестру за плечи. – Отчитались в департаменте и сразу по домам. К статье, не забыла еще Шисуи?
- Естественно, нет. Добрый вечер, сэнпай! – Склонила голову девушка.
- Не может быть, Самари! Неужели это ты? – Изумился синоби. Озадаченно потирая подбородок, он глядел на нее расширившимися глазами, в этой ослепительной молодой особе с трудом узнавая озорную крошку, следующую за братьями по пятам.
- А кто же еще, Шисуи-сан? – Зарделась Самари, под взглядом синоби, в котором отражалось ничем неприкрытое восхищение, ощущая себя неловко.
- Ты так изменилась и повзрослела!
- Время идет, мой друг! – Поддел его Хаябуса, напустив на себя виду. Лукавая усмешка зажглась на губах синоби, придав пафосности его сардоническому облику. – Это ты у нас никак не остепенишься, а у Самари вся жизнь впереди!
- Ха, ха, ха! – Громко рассмеялся Шисуи, адекватно реагируя на тонкую иронию напарника. – Я же не один такой. Некоторые…. – Он выразительно посмотрел на Хаябусу и тот сконфужено умолк, - вот тоже оформлять отношения не торопятся.
- Всему свое время. – Стушевался Хаябуса.
- И я о том же! Может быть, я еще не встретил ту единственную, с которой захотел бы связать свою жизнь?! – Блеснул ослепительной улыбкой Шисуи, хитро стрельнув в девушку взглядом.
«Это намек?!» - Опасливо взглянув на мужчину из-под полуопущенных ресниц, смутилась Самари.
Шисуи Учиха был лучшим другом ее брата. Погодки, они когда-то учились вместе, а позже попали в штат полиции АНБУ. 23-х летний Шисуи был частым гостем у них дома. Родители любили его и принимали, словно родного сына. Он обладал легким, общительным характером и незаурядными навыками синоби, благодаря которым за считанные годы сделал головокружительную карьеру в Конохе. По квалификации и потенциальным способностям среди представителей клана с ним мог соперничать, пожалуй, лишь только Итачи. И не даром, за что бы не брался Шисуи все ему давалось легко. Говорили, он обладал невероятной мощью! Он был первым обладателем дзюцу мгновенного перемещения в пространстве. А о силе техник его уникальных глаз и вовсе ходили легенды. Поговаривали, одаренный ниндзя, с помощью шарингана мог контролировать разум противники. Неуловимый, удивительно сильный, в селении его чтили и уважали. Преклоняясь перед умениями Шисуи, местные за глаза прозвали его «Призраком Конохи».
Самари давно не видела синоби. Последнее время Шисуи редко появлялся у них, но надо отметить, что за это время он совершенно не изменился, разве только повзрослел немного. Его открытое симпатичное лицо с выразительными черными, как у большинства Учиха, глазами под сенью нависающих черных бровей все также лучились жизнью и дружелюбием, когда он смотрел на нее, и беззаботная улыбка не сходила с губ. Густые иссиня черные волосы в хаотичном беспорядке топорщились из-под повязки банданы, вились на концах забавными колечками падали на протектор. В целом, он чем-то отдаленно напоминал Итачи, хотя и несколько терялся на фоне гения и это сходство, скорее всего, ограничивалось наследственным геномом носителей шарингана.
- Слушайте, у меня возникла идея! – Оживился Шисуи. Подавшись вперед, он положил свою большую, увесистую ладонь на плечо друга.
- О, нет! – Предвидя ход его мыслей, и зная друга как облупленного, заблаговременно пошел в отказ Хаябуса. – Даже слышать не хочу, что ты там придумал.
- Не нуди, Хаябуса! Брюзжишь, словно старый дед! – Закатил глаза Шисуи. – Я еще и слова не сказал, а ты уже возмущаешься!
- И что с того? Просто я знаю, что ты хочешь предложить! – Пожал плечами Хаябуса.
- А вот мне любопытно! – Наблюдая за полушутливой перебранкой парней, хохотнула Самари. Ей было так хорошо в объятиях брата, что все прежние горести и печали показались ей в данный момент пустыми и незначительными. Хаябуса обнимал ее, он был рядом с ней, верный и надежный как скала. Она всегда могла положиться на старшего братика, зная, что он скорее умрет, чем подведет ее.
- Вот это другой разговор! – Одобрительно воскликнул Шисуи, щелкнув пальцами перед носом товарища, и повернувшись к девушке, улыбнулся одной из самых своих ослепительных улыбок. – Молодец, Самари-тян! Так держать! Хоть один нормальный человек в семье!
-Эй, ты, на что это намекаешь, дружище? –С наигранным возмущением воскликнул Хаябуса, прищурившись. Хотя его глаза так и искрились от смеха.
- Совсем не на то, о чем ты подумал, брат. Просто пытаюсь вытащить тебя в кафе! – Невозмутимо отвечал он. – К статье, Самари! Нет желания пойти с нами? Посидим, поболтаем. Мы так давно не виделись. Заодно отметим наше возвращение. Я угощаю.
- Звучит заманчиво! Почему бы и нет! – С готовностью откликнулась куноити. Друзья Хаябусы всегда импонировали ей. В их, сугубо мужской компании она чувствовала себя легко и непринужденно, потому как знала, рядом брат, ее надежда и защита. Но даже если его и не было, она вполне могла позаботиться о себе сама.
- Отлично, вот и определились. Ты в меньшинстве, Хаябуса. – Торжественно возвестил Шисуи, шутливо стукнув его по плечу. – Надеюсь, вы не будете возражать, если к нам присоединиться еще один мой знакомый? Он тоже недавно вернулся с миссии, и ему бы не помешало немного отвлечься.
- О ком это ты? – Насторожился Хаябуса, мысленно перебирая возможные кандидатуры. Но на ум приходила только одна….